Религия Денег ( Глава 12.1 )

Святое и поганое общества

У нас нет выбора между тоталитарным и свободным обществом, между консервативным и либеральным, между демократическим и авторитарным, между цивилизованным и отсталым обществом. У нас нет выбора между левой идеей и правой идеей. У нас нет выбора между красными и белыми, нет выбора между коммунистами и капиталистами.

Наш выбор – между обществом, основанным на добре, истине и взаимопомощи, и между обществом, основанном на зле, лжи и насилии.

Это даже не выбор между христианским и языческим обществом. Это выбор между человеческим обществом и ярко выраженным сатанизмом, в котором главной целью является бесконечное увеличение удовольствия от насилия, оцифрованного и пересчитанного с точностью до доллара.

Наш выбор – между обществом людей и сворой идолопоклонников. Наш выбор – между религией денег и совестью. Наш выбор – между святым и поганым обществом.

Святое общество

Святое общество

Не важно, растёт ли материальное производство. Тем более не важно, растёт ли экономика. Рост населения как тел со ртом и желудком никому не нужен.

Рост насилия, будь то физическое насилие, или его замена насилием сознания – это не жизнь и не развитие, это дегенерация и смерть.

 

Святое общество – это общество, основанное на святых ценностях.

 

 

Высшая цель – ощущение счастья, счастья личного и общего.

Жизнь должна быть похожа на сказку.

 

Направление движения – развитие души и сознания всего общества.

 

Условие развития – постоянное уменьшение всех видов насилия.

 

Хватит поклоняться идолам – будь то идол, похожий на человека, идол-цифра, идол-производительные силы и тем более идол золотого тельца.

Материальное производство, наука, техника и материальное потребление полностью вторичны и служат для достижения цели развития сознания [570] .

* * *

 

Счастье – это когда действия человека совпадают с его желаниями.

Не надо путать со счастьем искусственные улыбки или «удовольствия» от прозака или марихуаны. Желания должны быть согласно природе человека, а не животные и не товарно-денежные.

Да, человек должен делать то, что ему хочется; не надо идти вопреки своим желаниям. Но сами желания должны быть человеческими, христианскими.

Личное счастье людей – в хорошей семье. Большое счастье – жить в обществе как в большой дружной крепкой семье.

Идол денег и корпо-сатана всячески разъединяют людей, разрушают семьи, уничтожают народы. Они хотят управлять разъединёнными людьми и получать удовольствие от насилия над ними.

* * *

Семья – основа всего. Всё общество должно быть построено вокруг семьи. Не семья должна приспосабливаться к экономике, деньгам и производительным силам, а они должны приспосабливаться к семье [571] . Семья начинается с мужа и жены, семья продолжается до всей страны.

Как создать крепкие семьи? Хозяйство, воспитание, образование, жильё, медицина, культура, законы – всё вокруг семьи, всё для сохранения и развития семьи.

Во всех случаях должна рассматриваться не отдельная личность, а семья.
Не сознание отдельного человека, а сознание семьи как целого и неделимого.

Общество должно быть направлено на создание у семей общих точек привязки, на создание общих интересов, общих ценностей у мужа и жены, у родителей и их детей. Общество должно быть построено так, чтобы семьи хотели и могли проводить вместе как можно больше времени.

* * *

Что такое личность и права человека?

Вне общества, вне семьи, человека и личности нет, они не могут существовать. Все разговоры о правах человека вне общества бессмысленны. Какие права у заблудившегося в джунглях или у попавшего на необитаемый остров? У него есть и любые права – и никаких.

«Права человека» – это освобождение человека от обязанностей перед другими людьми. Как тогда может жить общество, в котором никто никому ничего не обязан? Через идола.

У людей – один за всех, и все – за одного. У идолопоклонников – каждый сам для себя и всё ради идола.

Они говорят – права женщины в праве на карьеру, в праве на конкуренцию с мужчиной за деньги, за товары, за статус, за «удовольствия». Они противопоставляют, они сталкивают мужчину и женщину.

Главное право женщины – право на крепкую семью. Право женщины в том, чтобы она могла любить своего мужа. Вся система государства должна быть направлена на то, чтобы у каждой женщины был муж; и такой муж, которого бы она любила всю свою жизнь.

У мужчины же должна быть возможность найти по-христиански хорошую жену.

* * *

Долой «В человеке всё должно быть прекрасно».

В семье всё должно быть прекрасно.

Долой «Всё для блага человека, всё во имя человека».

Всё для блага семьи, всё во имя семьи.

Нет – личности. Да – семье.

Внутренний мир общества

Основные проблемы нынешнего общества – не в материальной области, хотя и кажется, что наоборот. Это общество в целом задыхается от избытка материального, при этом многие люди страдают от нищеты.

Проблемы нынешнего общества не во внешней среде и не в природе. Его проблемы – в уродливом внутреннем мире отдельных людей, особенно тех, кто находится «наверху» и управляет этим обществом, и в гнилом внутреннем мире общества в целом.

С появлением естественных наук и с полным отрицанием духовного, развитие сознания человека стало сводиться к развитию его умений по преобразованию внешнего мира, по подчинению себе природы и по подчинению себе других людей.

Научные знания человека важны, но его внутренний мир, то, как он воспринимает и чувствует внешний мир, не менее важны. Более того, все научные знания бессмысленны, если у человека нет души. Тогда его разум и тело становятся просто продолжением механических машин, которые они сами создали.

Сегодня внутренний мир каждого человека по отдельности, и всех людей вместе, агрессивно и очень быстро уничтожается корпо-сатаной. Корпорации сознательно создают внутри человека поганые ощущения, чтобы он бесконечно пытался убежать из своего мерзкого внутреннего мира во внешний мир блестящих побрякушек.

Но эта адская тюрьма – внутри человека. Из неё нельзя убежать. Эту тюрьму можно только разрушить.

Необходимо срочное восстановление уравновешенного и здорового внутреннего мира каждого человека и защита его от всякого насилия. Необходимо заново построить внутренний мир общества в целом. Мир, основанный на святых понятиях, на христианских символах. Необходимо буквально проектирование этого нового – забытого старого мира, который бы объединил людей и приносил им радость.

Прямые отношения между людьми

Из жизни людей надо постепенно убрать товарно-денежные отношения. Между душами людей не должно быть посредников, они должны общаться напрямую. Надо убрать из отношений всех идолов и все культы.

Брэнды, автомобили, товары, ночные клубы, наркотики, алкоголь, сигареты – это всё вывернутое на изнанку и контролируемое корпо-сатаной общение.

Контроль общения начинается с желания людей познакомиться. В деревне или в небольшом городе такой проблемы нет – там люди знают друг друга, много времени проводят вместе, сознание у всех привязано к одним и тем же точкам, темам, ценностям.

В больших городах, в которых сегодня живёт большинство населения, люди разделены на отдельные квартиры, их сознание специализировано. Работа – порознь. Общего времяпровождения довольно мало.

Чтобы убить культы, нужны специальные программы создания сред общения и общих точек привязки, в которых бы не было ни излишней идеологии, ни брэндов, ни телевидения, ни бутылки, ни тем более наркотиков и насилия.

* * *

Главная функция денег – организация. Надо создать систему организации общества, построенную без денег.

Прямые отношения людей в организации существовали веками, и пока ещё продолжают существовать. На них построены церковь, образование, медицина, настоящая наука, армия. Сейчас идол активно разъел даже эти отношения. Надо вспоминать, как были устроены человеческие организации. Надо не отбрасывать их в пользу всеобщей монетаризации-идолизации, а усовершенствовать.

Необходимо сознательное построение систем взаимодействия людей как систем символов, как систем точек привязки, которые бы были открыты для развития и совершенствования, и которые бы нельзя было монополизировать.

Задача состоит в том, чтобы создать более высокоорганизованные системы, чем денежная, но на принципах Добра.

* * *

Надо полностью убрать брэнды и деньги из семейных отношений. Мужчина стремится к деньгам, к автомобилям и к прочей мишуре, чтобы стать героем в глазах женщин (и в глазах всего общества). Женщина выбирает мужчин по этим заданным корпо-сатаной признакам.

Корпо-сатана задаёт стереотип женской внешности, женщина стремится к этому стереотипу, а мужчина выбирает её по этому стереотипу.

Общество должно создать постоянную возможность мужчине быть героем общего дела, а не частной прибыли; проявлять себя, но не в соревновании потребления.

Надо уничтожить стереотип идеального мужчины как богатого. Надо уничтожить стереотип женщины как внешней оболочки, равно как и стереотип «свободной» женщины.

* * *

Сегодня в мыслях своих женщина живёт в фиктивной сказке, построенной для неё жрецами религии денег. Это языческие культы ресторанов, блестящих побрякушек, модных тряпок и косметики.

Надо заново создать для женщин настоящую сказку, построенную вокруг семьи и детей. Полторы тысячи лет такой волшебной семейной сказкой было христианство. Сегодня пришло время обновить его; но обновить не в нео-языческом поп-стиле, а продолжить святую, духовную сказку.

У женщины должна быть крепкая семья; у мужчины должна быть Великая Родина.

* * *

Для молодых быть плохими всегда веселее, чем быть хорошими и правильными.

Сегодня быть плохим – значит презирать товары и деньги. Сегодня быть неправильным – значит любить свою семью, любить детей, любить свою Родину.

Сегодня разврат и пороки – официальная религия. Так будем плохими и вредными.

Разведение противоречий

Корпо-сатана сознательно создаёт конфликты в обществе, сталкивая людей в борьбе за деньги, за власть и за вещи.

Люди поедом едят друг друга за десяток долларов премии, которую они спустят на сигареты, и убивают друг друга за стопку зелёных бумажек, которые они сложат в банку. Мировые войны ведутся за нефть, которая понадобилась всем в один и тот же момент, хотя в течение десяти тысяч лет до этого она была не нужна никому.

Чтобы избежать конфликтов в обществе, надо разводить желания людей, надо разводить то, от чего они получают удовольствия. Люди должны заново научиться получать удовольствия от разного.

* * *

От чего можно в принципе можно получать удовольствия?

От общения с людьми,

от природы,

от познания,

от поклонения вещам.

Почему все хотят поклоняться вещам? Знания, природа и общение людей – бесплатны, безграничны, принадлежат одновременно всем и гораздо более совершенны, чем тряпки в «бутике».

Любовь к природе и любовь к знаниям – это не шаблон из школьного учебника. Сегодня это один из главных механизмов защиты сознания.

Возлюби душу ближнего своего – а не машину свою, тряпки свои да утробу свою.

* * *

К проблеме разделения противоречий относится и вопрос об абсолютной справедливости. Точное распределение по труду не так важно. Не важно, кто и сколько имеет материальных вещей.

Попытка всё разделить по справедливости приводит к обратным результатам. Во-первых, это сталкивает людей, создаёт прямое противоречие, в котором кто-то всегда останется недоволен. Во-вторых, это возбуждает желание владеть материальными вещами.

Религия денег иногда хорошо разводит противоречия. Вместо владения землёй или предметами, люди удовольствуются владением символами цифр на своих счетах. Беда только в том, что это символы насилия. Их надо заменить символами любви.

Человек снова должен начать радоваться не тому, скольких людей он обманул, не тому, сколько он отобрал у природы, а тому, сколько добра он принёс, скольких людей он сделал счастливыми. Пусть вначале сохранится иерархия, только более высокое место в ней должен занять тот, кто больше принёс людям, а не тот, кто отнял у них [572] .

Главное – чтобы люди снова научились получать удовольствие от того, что они помогли другим.

Материальные принципы

Человек пока не научился обходиться без материального мира. Поэтому нам следует подробно обсудить материальные принципы святого общества.

I.

Преимущества религии денег

Начнём с положительных сторон религии денег. Поскольку она так или иначе господствует в мире, то вольно или невольно религия денег становится для нас отправной точкой, исходным состоянием общества, которое надо изменять. При этом новое сможет победить только в том случае, если оно будет не только теоретически лучше, но и практически активнее, чем существующее.

Притом, что религия денег – это дорога в ад, эта дорога частично удобно устроена. Надо хорошо понимать, что именно заставляет людей следовать ей. Надо и понимать, что из религии денег нельзя просто так выкинуть, что даже стоит перенести в новое общество, и чему надо придумать замену.

Власть денег – идола – обладает целым рядом преимуществ, которые дают ей возможность победить христианскую и иную человеческую власть.

Мгновенность

Поощрение деньгами происходит мгновенно и безусловно. Поощрение в человеческой системе нередко состоит из обещаний в будущем, выполнение которых зависит от условий, часто не подконтрольных дающему обещания. Для денег не важно, кто и где будет руководителем, и как сложатся обстоятельства.

Универсальность

Власть денег или товаров действует в любом месте, в любое время. Власть человека всегда ограничена тем обществом или под-обществом, в котором признаётся эта конкретная власть.

Гибкость

Власть денег можно гибко и легко перераспределять. Наделение полномочиями и нужным уровнем власти происходит просто через выделение соответствующей суммы денег. Разграничить и распределить человеческую власть гораздо сложнее.

Активность и организованность

Ради обладания деньгами идолопоклонники проявляют сильнейшую активность. Деньги для них – отличный индивидуальный стимул и средство организации.

К сожалению, люди редко набрасываются на несправедливость также рьяно, как на доллары. Чтобы организовать людей, обычно надо долго их убеждать и уговаривать. Поганым можно просто показать доллары, и они тут же подчинятся.

Концентрация власти-капитала

Деньги дают возможность быстрой и колоссальной концентрации власти-капитала в одних руках и в одном месте.

Хотя концентрация капитала приводит к периодическим депрессиям и сильнейшим кризисам, эта же концентрация иногда очень полезна. Она даёт возможность мгновенно мобилизовать усилия и направить их на прорыв в нужном месте. При этом никого не надо заставлять – идолопоклонники всегда охотно бегут за наживой, и независимо от других обстоятельств.

Это особенно удобно для технических прорывов и в моменты природных или военных кризисов.

Чёткость разграничения

Наличие частной собственности очень чётко разграничивает власть людей над материальными вещами. С одной стороны, частная собственность ведёт к конфликтам, но она может и предотвращать их. В человеческой организации разграничение гораздо более расплывчато, что нередко порождает конфликты.

Ответственность частной собственности

В обществе идолопоклонников нет бесхозности, потому что всё кому-то принадлежит. Владелец собственности активно защищает своё. При этом убытки на микро-уровне (но не на макро-уровне) локализуются на того, кто допустил оплошность, а не на всех.

В человеческом обществе, где всё принадлежит общине, нередко возникают ситуации, когда никто не хочет брать на себя ответственность ради общего, а негативные последствия принятых решений ложатся на всех.

С другой стороны, в религии денег ответственность распространяется только на неживую собственность, люди никого не интересуют, их жизни и души ничего не стоят. Не задумываясь, собственники уничтожат человека, чтобы повысить стоимость принадлежащих им активов.

* * *

На все перечисленные преимущества власти денег эквивалентным по эффективности ответом в человеческом обществе является только военно-командная система, система приказов.

Главным недостатком приказов является их восприятие человеком. Очень часто приказы воспринимаются как противоречащие собственным желаниям, как заставление против собственной воли. Стимулирование деньгами, наоборот, воспринимается как собственное желание.

Приказы очень сильно зависят от личности и компетентности командира. Плохой командир – это смертельная опасность для системы.

При любом командире, для исполнителя приказ нередко кажется не самым лучшим вариантом действий. Злоупотребление приказами слишком ограничивает жизнь. Отсюда хороший командир не столько отдаёт приказы, сколько создаёт у подчинённого желание выполнять нужные действия.

Помимо приказов, другим возможным ответом на систему власти денег являются личная вера, сознательность, убеждённость. Но в этом случае проблема в том, что сложно проверить, искренне ли действует человек.

Конечно, деньги – это ещё более сильный приказ, только скрытый, не осознаваемый человеком.

* * *

Система власти денег вырабатывает определённые отношения, которые её существенно усиливают.

Возможность риска

Деньги дают хорошую свободу риска, предпринимательства, возможность взять на себя ведущую роль и ответственность. С другой стороны, этот риск чётко управляем и ограничен рамками полученного капитала.

В человеческой системе необходимы множество согласований, утверждений и поиск союзников или покровителей. Системы, основанные на человеческих отношениях, имеют тенденцию к быстрому обюрокрачиванию. С одной стороны, они препятствуют малому риску, с другой стороны – не защищены от катастроф в случае прихода на высокий пост дурака или предателя.

Конкурентоспособность

Постоянная конкуренция поддерживает в идолопоклонниках очень высокий иммунитет, что делает их устойчивыми к внешним воздействиям (в отличие от тепличных условий закрытых обществ).

Консенсус

На почве всеобщего пристрастия к золоту идолопоклонники легко находят общий язык и преодолевают некрупные противоречия. Они всегда готовы объединиться, чтобы поживиться.

Людям человеческих религий, у которых разные символы и ценности, объединиться объективно гораздо труднее.

Отслеживание отношений

Отношения, сведённые к деньгам, очень легко отслеживать. Взаимодействия идолопоклонников полностью отражены в транзакциях на банковских счетах.

Отследить отношения в человеческом обществе гораздо сложнее. Есть много невидимых, косвенных связей, которые сложно выявить, но которые необходимо учесть при принятии любых решений.

Мгновенный и чёткий учёт «добрых» и «злых» отношений

Религия денег легко учитывает «добрые» и «злые» отношения как дебет и кредит соответствующего банковского счёта. По состоянию счёта идолопоклонники и оценивают друг друга.

В человеческих обществах эквивалентом «счёта» является мнение и память окружающих, которые заведомо ограничены, субъективны и не всегда справедливы. Банковский счёт создаёт иллюзию объективности.

В СССР аналогом банковского счёта были характеристики на человека из разных мест, где его знали.

Лёгкость наказания и лишения власти

Провинившихся идолопоклонников легко наказать и лишить власти. Достаточно просто снять деньги с их счёта, и остальные перестанут им подчиняться. Наказание строго дозировано.

В человеческой системе наказания гораздо более размыты и по-разному действуют на разных людей. Предупреждения, порицания и выговоры далеко не всегда действенны. Иногда единственный реальный способ наказания и лишения власти – заключение или смерть.

Перевод отношений в идеальность

Развитие товарно-денежных отношений в сторону идеальности позволило избавиться от негативных последствий многих людских пороков (но не от самих пороков). Вместо того чтобы накапливать реальные товары, и этим создавать их нехватку, идолопоклонники теперь наоборот, стремятся избавиться от товаров и накапливать символы.

Гораздо лучше, чтобы идолопоклонник копил цифры в памяти компьютера, чем чтобы он копил и гноил зерно в своём амбаре или тащил к себе в дом всё, что ему надо и не надо.

И в человеческом обществе, пока существует жадность и алчность, их следует направлять на символы, а не на завладевание нужными людям продуктами и товарами.

Саморегуляция на микро-уровне

Рыночная экономика саморегулируется на микро-уровне. На микро-уровне (но не на макро-уровне) потребность тут же вызывает предложение, цены приходят в равновесие, платежеспособный спрос рождает производство.

Удобная модель для торговли

При множественной конкуренции, для розничной и оптовой торговли модель счётной книги действительно адекватна – она минимизирует затраты, уменьшает склады, заставляет думать об том, как сделать торговлю удобнее для покупателя, а не для продавца. Она в хорошем смысле обезличивает торговлю, сводя её просто к функции доставки и эффективного распределения товаров.

Конечно, все эти преимущества – это видимая лёгкость. Во многом они достигаются за счёт опримитивливания всех отношений и уничтожения всего, что не вписывается в арифметические схемы счётной книги. В реальной жизни есть гораздо больше рисков, чем потерять деньги, и поиск согласия не сводится к нахождению третьего, за счёт которого получат прибыль двое достигших консенсуса.

Но на то она и дорога в ад, чтобы быть лёгкой, от того и бредут по ней миллионы. И от идущих по этой дороге и от тянущих за собой надо уметь защищаться.

* * *

Смысл политэкономии – в переходном периоде управления злом. Смысл в том, чтобы начать управлять идолопоклонниками через понятного им идола, но постепенно и постоянно переходить к управлению через человеческие и святые понятия и ценности для всех, кто расстанется с идолом. Не надо резких шагов, следует постепенно менять правила, постепенно менять отношения.

К сожалению, политэкономия, существовавшая в позднем СССР, мешала новым людям и раздваивала их личность, поскольку пыталась стимулировать их идолом. При этом она плохо управляла идолопоклонниками, потому что не понимала сути денежной экономики как религии. Политэкономия социализма полагала, что при социализме алчность и жадность идолопоклонников отличается от жадности и алчности при капитализме, и оставляла для них много возможностей для злоупотребления системой.

В реальности дело не в названии строя, а в том, чем руководствуется каждый конкретный человек в своей жизни. Бесполезно рассчитывать на сознательность идолопоклонника или призывать его к сознательности. Бесполезно даже наказывать его, потому что он найдёт способ обойти наказание. Надо ставить его в такую ситуацию, когда он будет работать изо всех сил, думая, что получает прибыль, но при этом он не сможет повредить обществу. Надо научиться управлять злом.

Принципы и проблемы материальной организации

Для материальной организации справедливого общества должны быть найдены ответы на пять основных вопросов:

1)  Как гарантировать каждому разумно достаточный уровень жизни.

2)  Как организовать свободный обмен результатами труда. Обмен по желанию, без принуждения как обмениваться, так и не обмениваться.

3)  Как организовать развитие средств производства, поскольку для этого требуются совместные усилия многих.

4)  Как поступать с излишками, которые неизбежно образуются при обмене, поскольку от их использования зависит развитие или неразвитие всего общества.

5)  Как обеспечить внутреннюю и внешнюю защиту от всех форм насилия.

Как мы увидели в предыдущих главах, рыночная экономика не справляется ни с одним из этих условий. Ниже мы постараемся ответить на все эти вопросы (хотя и не в том порядке, что приведён выше).

* * *

Первым и самым главным принципом является гарантия основных жизненных потребностей. Она включает доступность жилья, еды, одежды, медицины, образования и отдыха.

Это должно быть достигнуто не через пособия или подачки, ибо безделье разлагает и отупляет сознание, но через возможность заработать самому и без перенапряжения. Сегодня люди имеют достаточно знаний о природе, чтобы каждый человек мог обеспечить себя за пару часов работы в день.

Возможность работать должна быть доступна всегда. С другой стороны, никого не надо заставлять работать. Просто тому, кто не работает, нечего будет есть.

Часть рабочего времени, помимо обеспечения себя, будет уходить на работу на общие нужды, в том числе на защиту от насилия.

* * *

С другой стороны, зачем, чтобы бесконечно росла экономика? Если у меня уже достаточно обуви, почему я должен продолжать производить и покупать её? Не лучше ли просто остановить обувную фабрику и дать людям отпуск. Не важно, что в счётных книгах станет меньше транзакций.

Если изобретается новая технология, появляется новая интересная идея, то люди сами захотят увеличить рабочий день. Но если ничего нового не придумано, а уже произведённого достаточно для жизни, то зачем не то что увеличивать обороты, зачем даже сохранять лишние объёмы производства?

Как мы отмечали, в нынешней системе религии денег рост экономики необходим из-за сильнейшего перекоса в доходах людей, чтобы низшие слои общества не лишились средств к пропитанию.

* * *

Надо поощрять духовное развитие, но не надо никого заставлять быть святым. Человек, который хочет завалить свой дом коврами, тряпками и хрусталём, должен иметь все возможности для этого. Но при соблюдении трёх условий:

1)  Никто не принуждает его прямо или косвенно, в том числе с помощью рекламы и иного насилия сознания.

2)  Он получает эти вещи только своим трудом, без возможности прямо или косвенно заставить кого-то работать на себя.

3)  Это не наносит ущерб природе и экологии.

Роль государства – организовывать работу, а также пресекать любые попытки монополизации и насилия.

* * *

Проблемы материальной организации

При материальной организации возникает несколько принципиальных проблем и противоречий, которые давно известны, но которые по-прежнему не решены.

Некоторые из них мы уже затрагивали, а сейчас рассмотрим подробно наиболее важные:

§  проблему разделения труда,

§  проблему города,

§  проблему развития науки,

§  проблему частной собственности и денег,

§  проблему объединения людей.

II.

Проблема разделения труда

Традиционными и очень сильными достоинствами разделения труда являются резкое увеличение производительности труда и возможность выбора рода занятий. Но разделение труда и сопутствующую ему специализацию нельзя рассматривать как абсолютный плюс.

* * *

Во-первых, излишняя специализация – это уничтожение сознания.

Как мы обсудили в 7-й главе, специализация при товарно-денежных отношениях – это форма саморабовладения. Это справедливо как для отдельного человека, так и для общества, так и в международном «разделении труда».

Надо отказаться от абсолютной максимизации производительности труда. Изменения мира внешнего вторичны по отношению к изменению сознания. Важнее сохранить внутреннюю гармонию, чем сделать больше вещей [573] .

Надо убрать и предпосылки специализации из жизни. Надо убрать сравнение людей между собой, надо оставить только сравнение человека самого с собой, своих достижений со своими возможностями. Постепенно следует убрать спорт ради цифр, универсальные оценки в школе как вид примитивного ранжирования людей и так далее.

* * *

Во-вторых, разделение труда – это автоматическое создание условий для монополизации результатов труда.

Когда возникает возможность узурпации? Там, где труд отделяется от человека.

Если весь труд обобществлён, то его можно отобрать весь. При этом неважно, происходит ли обобществление в виде частной или в виде государственной собственности. От государственного распорядителя обобществлённой собственностью до частного собственника – один шаг.

В 1992 году было очень легко украсть станки и заводы, потому что они были обобществлены. А вот украсть дачи или квартиры даже не пробовали, поскольку это вызвало бы немедленный и очень сильный протест.

Тот труд, который уходит на собственное обеспечение производителя и осуществляется на принадлежащих ему средствах труда, у производителя в принципе невозможно отобрать скрытым насилием – финансовым или сознания. Его можно отобрать только открытым физическим насилием, что тут же вызовет сопротивление. Поэтому надо стремиться к тому, чтобы труд, необходимый для самообеспечения, минимально отделялся от человека.

При этом надо помнить, что если мелкое личное хозяйство, которое используется на непосредственные нужды его владельца – это хорошая преграда к монополизации, то частная собственность – это монополизация, которую невозможно остановить. Не следует говорить о классе мелких собственников. Там где есть собственность, всегда будет насилие. Класс мелких собственников – это класс мелких насильников друг друга, отдельные из которых со временем станут крупными насильниками. Следует говорить о личных самодостаточных хозяйствах.

Натуральное, безденежное и нетоварное хозяйство гораздо менее подвергнуто узурпации, чем товарное и денежное. В производстве необходимого следует уменьшать товарность до минимума. Сто лет назад ситуация была иной, но сейчас, в условиях материального насыщения и развития науки и техники, чем больше производитель будет самообеспечиваться, тем лучше.

На что использовать свободное время – это воля самого человека. Как организовать производство сверх необходимого – могут быть варианты. Но главное – чтобы базовые потребности человека были в его руках, и при любых катаклизмах в обществе он всегда имел возможность полностью самообеспечить себя.

Монополизация в религии денег началась с огораживания, она должна закончиться анти-огораживанием.

* * *

В-третьих, специализация толкает каждого к насилию.

В разделённой рыночной экономике люди постоянно вовлечёны в двушаговые акты обмана друг друга.

Первый шаг – человек обязан специализироваться и выкладываться на работе, получать максимальную прибыль от продажи своих товаров или услуг. Чем выше специализация, тем легче обмануть; не будешь специализироваться, разорят конкуренты. Всё или ничего.

Второй шаг – трата полученной прибыли в процессе покупок. Это опять акт обмана, только теперь уже продавец и покупатель поменялись местами.

Без продажи своего труда и без покупки чужого труда нельзя обойтись именно потому, что человек сильно специализирован. Более того, если я вынужден работать 8 часов в день, то я вынужден и тратить полученные деньги, даже если мне ничего не надо.

В итоге человек ненавидит свою работу, выматывается в офисе или на конвейере; только для того, чтобы потом заплатить другому за развлечения. Поскольку работа ненавистна, то и развлечения – жестокие.

Чтобы не искушать человека, чтобы в принципе покончить с самой возможностью обмана, надо построить систему таким образом, чтобы у каждого была возможность не только специализироваться, но и универсализироваться.

* * *

Чтобы решить проблему разделения труда, надо ... разделить труд на три вида:

1)  необходимый человеку для собственного обеспечения,

2)  общественно необходимый и

3)  труд сверх необходимого, для производства удовольствий.

По каждому из этих видов труда человеку должен быть предоставлен выбор – работать ли самому, или воспользоваться обменом результатов труда.

Должны быть созданы условия для реализации этого выбора. В нынешней системе религии денег, как и в социализме, человек обязан работать на обмен полный рабочий день.

Труд, необходимый для собственного обеспечения – человек должен иметь возможность сам вырастить себе еду, или специализироваться в чём-то и гарантированно получить еду в обмен на сделанное им.

Общественно необходимый – человек должен иметь выбор – отработать лично на государственные и коммунальные нужды, или внести вклад в виде созданных им продуктов [574] .

Для удовольствий – человек может продолжать работать и обменивать свои излишки на излишки других, или заниматься дома тем, чем ему нравится, или духовно самосовершенствоваться.

* * *

Если человек хочет жить лучше материально – он будет больше работать. Если он хочет духовно самосовершенствоваться – он будет меньше работать руками и меньше потреблять материально, но больше уделять времени саморазвитию и работать интеллектуально.

Если я 5 часов работаю с удовольствием, 6 – уже посматривая на время, а 8 – с усталостью и раздражением, то у меня должен быть выбор – (1) работать ли 8 часов, отдавать излишне произведённое в распоряжение распределительной системы (не важно, как устроенной), а потом покупать себе отдых и развлечения; или (2) просто работать 5 часов, а потом отдыхать или самому заниматься тем, что мне нравится.

С другой стороны, если человеку нужно больше произвести на обмен, и он хочет поработать 12 часов в день – у него постоянно должна быть и такая возможность.

Не должно быть одинакового для всех распорядка дня (кроме чрезвычайных ситуаций). Человек должен иметь возможность работать столько, сколько ему нравится, при этом не боясь, что его съест конкурент.

Надо организовать гибкую работу – в зависимости от отрасли, где-то будут работать несколько часов в день, где-то несколько месяцев в году. Где-то – год работать, год отдыхать.

* * *

Надо максимально уменьшить зависимость людей от купли-продажи или обмена. У каждого человека должна быть возможность самому делать нужные ему вещи, когда он захочет и сколько он захочет.

К сети специализированных заводов надо добавить сети мастерских «Сделай сам», которые бы давали доступ к станкам и материалам. Это будет и развивать сознание людей. Однообразные операции, как на конвейере, так и в офисе, сужают, отупляют и уничтожают сознание.

Надо и дать возможность человеку как можно больше времени проводить в семье, поскольку цель общества – не производство ради производства, и не деньги ради денег.

Надо понимать, что часть труда неизбежно будет «выкидываться» – на оборону, на борьбу с болезнями, со стихийными бедствиями и на иные причины, которые вне власти общества.

* * *

Неправильна формула «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Она подразумевает разделённый и отчуждённый труд – от человека что-то забирается наверх, и сверху ему что-то выдаётся.

Каждому – возможность работы по желанию и по способностям, от каждого – по общим потребностям.

 

При этом не «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех», но

Развитие всех является условием свободного развития каждого.

Планирование

Как можно построить такую систему, чтобы она был работоспособной? Всем знакомым планированием.

Чтобы вспомнить о планировании, надо разоблачить миф о саморегулируемости рынка и негибкости «плановой экономики».

Как вы думаете, почти 1.5 миллиона служащих корпорации Wal-Mart саморегулируются, или действуют согласно весьма детальным планам, принятым руководством корпорации?

Как вы думаете, 500 тысяч сотрудников Даймлер-Крайслер производят автомобили путём чёткого планирования каждой операции на десять лет вперёд и с точностью до долей секунды, или Даймлер-Крайслер организован как базар, в котором каждый стоит у своего рабочего места и выкрикивает: я могу сделать чертёж, а я могу выточить болванку; и они вот так постепенно самодоговариваются и саморегулируются?

* * *

Одной из главных причин, почему в свободном рынке процветают корпорации, одной из главных экономических причин монополизации, одной из главных причин того, что корпорации крупнее стран, как раз и является то, что внутри корпораций применяется планирование, а не базар свободного рынка.

Более того, чем крупнее корпорация, тем сложнее и совершеннее модели планирования, которые она может применить. В чистом рынке можно применять только арифметические модели планирования, поскольку в модели счётной книги не предусмотрено операций кроме сложения-вычитания и умножения-деления.

Саморегулируемость и свобода рынка – это чушь, которую корпорации сознательно вешают на уши странам, чтобы те не могли поднять своё хозяйство и полностью зависели от наднациональных корпораций.

Корпорации – это всесильные всемирные министерства, только они подчиняются не людям, а десятку своих владельцев. Только планирование в них направлено не на то, чтобы сделать жизнь людей лучше, а чтобы высосать из них как можно больше денег под видом улучшения жизни.

Только сложное межотраслевое планирование вывело корейские и японские концерны в число сильных в мире. Не случайно кейретсу и чиболы организованы именно как многопрофильные кластеры фирм, подчиняющихся общему правлению и действующих в общих интересах.

* * *

Плановая экономика имеет ещё один большой плюс, которого не имеет свободный рынок. Она вообще не зависит от наличия или отсутствия денег, валюты, инвестиций и так далее в той части связей, которые замкнуты внутри системы. Это своего рода хорошо запланированный и выполненный многошаговый бартер. Деньги нужны только для целевого получения необходимого извне системы [575] . Плановая экономика не связана идолом.

Именно поэтому темпы роста СССР были намного выше западных. Почему темпы упали? Госплан стал неправильно работать не потому, что планирование – плохой подход, а потому, что цели стали задавать неправильные.

Итак, планирование побеждает «саморегулирующийся» рынок потому что:

1)  Оно не ограничено четырьмя арифметическими действиями, а позволяет применять сложные модели управления.

2)  Оно не имеет религиозных ограничений в смысле поклонения идолу.

Если Госплан работал первые 30-40 лет без всяких компьютеров и сумел обеспечить построение и чёткую работу огромной промышленности, то при правильном подходе к планированию и с всеобщей компьютеризацией можно организовать любую систему.

Надо просто планировать не от достигнутого и не по прямой. Надо учитывать, что цель – развитие сознания, а не производство ради производства; что рост экономики не важен, важно то, что чувствуют люди.

Необходимо чёткое планирование жизненно важного, но у людей должна быть определённая самостоятельность и возможность риска в работе над всем остальным.

* * *

Сразу возникает вопрос о планировании цен (пока мы не избавились от денег). Цены должны быть планово установленными, но не они должны быть фиксированы навсегда.

Цены должны стремиться к себестоимости, но они должны формироваться не только из затрат труда, но и исходя из особенностей соотношения спроса и предложения. Цены должны быть инструментом регулирования спроса и предложения.

В такой ситуации обычно будет возникать небольшая прибыль. Не надо стремиться к абсолютной справедливости в обмене, ибо она и недостижима, и порождает конфликты. Полученную прибыль надо направлять на общее дело или помогать самым нуждающимся.

Надо также помнить, что цены взаимосвязаны с ценностями. Надо регулировать систему цен субсидиями и тарифами, а также помощью и льготами людям.

III.

Проблема города

После разделения труда следующая большая проблема – это проблема города. Большинство населения России живёт в крупных городах. Рост урбанизации продолжается и в мире.

Для античного рабовладельческого мира город был основной ячейкой. Для средневекового христианского мира основой была деревня. Для рабовладельческого мира нового времени центром опять стал город.

Крупный город существует по меркам истории очень мало. В начале XX века в городах жило 10 процентов населения мира, к 2010 году будет жить более 50 процентов. Ещё меньше времени существует главный отравитель города – автомобиль.

* * *

Хотя прошло всего два-три поколения, уже мало кто осознаёт, насколько безумен современный город, это детище религии денег. Оно так захватило свои жертвы, что те потеряли силы к сопротивлению.

Промышленные города начинались как рабовладельческие концлагеря для согнанных с земли и разорённых крестьян. Религия денег селила фабричных рабов исходя из единственного принципа – меньше расходов. Если рабы калечились, заболевали или умирали, владельца фабрики это не интересовало, он набирал следующих рабов.

Миллионы людей оказались зажатыми в узких каменных клетках, вокруг ядовитых заводских труб, где нет ничего живого. Их хозяевам всё равно – они живут в загородных замках и виллах.

* * *

В России в 1930-е годы города росли вынужденно, чтобы как можно быстрее создать оборонную промышленность перед неизбежной войной.

Но сейчас города потеряли хозяйственный смысл. Промышленное производство, как на Западе, так и в России автоматизировалось, идеализировалось и сократилось. Наступило «пост-индустриальное» общество. Связь, компьютерные сети, развитие транспорта и технологий сделало совершенно ненужным концентрацию производства и офисов в одном месте.

Зачем же два, три или десять миллионов людей скапливаются на одном узком клочке земли, уничтожают там всё живое, заваливают его камнями и асфальтом? Каждый из этих миллионов заводит себе две тонны железа на колёсах, которые он повсюду таскает за собой на этом узком клочке земли, сжигая в год две тонны ядовитой жидкости на человека. Миллионы людей ежедневно травят и периодически убивают друг друга ради этих железяк и всё той же жидкости.

Зачем? Хозяйственная целесообразность? Промышленные предприятия выносятся из городов, но люди остаются в городах. Экономия на затратах на коммуникации? За небольшую долю тех денег, которые сегодня стоит квадратный метр жилой площади в Москве, можно проложить любые коммуникации в любом городе или посёлке Подмосковья.

Города растут потому, что такова суть идолопоклонничества. Идолопоклонники пытаются залезть выше другого в воображаемой ими пирамиде, даже если это означает всеобщее помешательство и коллективное самоубийство. Они хотят иметь автомобили, потому что это делает их «выше». Они скапливаются в городе, потому что коллективно воображают, что «стоимость» их тюремных клеток – квартирок увеличивается, если они все скоплены в одном месте [576] .

Большая часть населения города занята исключительно поддержанием жизнеспособности этой нечеловеческой среды обитания и, в отсутствие материального производства, насилием сознания друг друга.

Из этого шума, вони, тесноты, из этого мёртвого пространства люди бегут при первой возможности. На Западе те, у кого есть достаток, переселяются в пригороды – субурбы. В России каждый второй горожанин спасается на даче.

В 1917 году крестьяне не требовали переселить их в город. Они даже не просили никаких городских благ. Им нужна была только Земля и Воля.

* * *

В 2003 году в 13-ти городах-миллионерах России живёт 40 процентов всего населения [577] . Средняя продолжительность жизни мужчины – 58 лет.

Люди умирают в городе, люди из деревень уходят умирать в город. В 34-х тысячах деревень России осталось менее 10 жителей [578] . За последние 10 лет исчезли 17 тысяч деревень. Зато в Москве уже 10.5 миллионов жителей, рост с 1989 года на 17 процентов. Вот и секрет московской пирамиды цен на жильё.

Со всей огромной территории страны люди постепенно съезжаются в узкую южно-европейскую часть. Сельское население в русской России сокращается, но оно растёт на Северном Кавказе, где сохранились крепкие родовые и семейные отношения, сохранились человеческие связи.

* * *

Рост городов возможен только до тех пор, пока в них есть приток свежей крови из деревни. Так происходит во всех странах – пока идёт урбанизация, города растут. Когда в город больше ехать некому, вымирают и города, и деревни.

«Свобода» городского человека по сравнению с деревенским – это свобода комнатного фикуса в цветочном горшке. По своему желанию корпорация может дать или не дать фикусу воды; увеличить или уменьшить подачу тепла; подсыпать или не подсыпать удобрения; выделить фикусу горшок побольше или поменьше; переставить фикус поближе к месту под солнцем или просто выбросить его на помойку.

Город не в состоянии воспроизвести собственное население. С образцово-«гуманном» городе Стокгольме 70 процентов жителей никогда не имели, не хотят и никогда не будут иметь детей. Чтобы не вымереть, Орда уже не один десяток лет активно втягивает в свои города иммигрантов из стран третьего мира.

Города стали центрами преступлений, наркотиков и извращений. Город – это рассадник товарно-денежных отношений и мировоззрения религии денег. Чем крупнее современный город, тем он больше похож на психиатрическую лечебницу, которую покинули санитары.

Город совершенно несамодостаточен, и в случае социальных потрясений, нарушения снабжения и так далее он обречён на голод, замерзание и мгновенное одичание населения.

Город = Убер-тюрьма, Город = Смерть.

Нынешняя «цивилизация» – это зловонный разлагающийся труп. Чем быстрее он исчезнет, тем лучше. Человек, который сохранил способность мыслить, будет искать спасения из этой цивилизации.

Мир хижинам, война городам.

* * *

Конечно, уход из города – это не возврат к лучине и к сохе. Надо разработать проекты небольших относительно самодостаточных общин-комплексов, сочетающих сельское хозяйство, некрупное промышленное производство, систему образования, медицинское обслуживание, духовные учреждения и воинскую часть.

Каждый дом должен иметь хороший приусадебный участок, электричество, водопровод, канализацию, телефон, Интернет [579] . Комплексы должны иметь хорошие средства связи и дороги.

Критерием проектирования должна стать не максимизация внешнего выхода производства, но стремление к самообеспечению его жителей всем необходимым, экологичность, самовосстанавливаемость и максимальная автономность [580] .

В проекты надо включать и предприятия, которые будут специализироваться на производстве на нужды нескольких общин или на нужды государства в целом; но жизнеспособность поселения не должна зависеть от этих специализированных заводов.

Города выполнили свою историческую функцию. Они создали макро-промышленность, которая позволяет создать рассредоточенную мини- и микро-промышленность. Можно сохранить отдельные промышленные зоны, которые будут расположены в безлюдной местности, и в которых сосредоточить наиболее вредные производства, с работой вахтами.

В общинах люди будут знать друг друга напрямую. Товарно-денежные отношения будут сведены к минимуму.

Такие поселения будут составлять надёжную основу государства. Чтобы выжить в нынешней «цивилизации» насилия, общество должно быть похоже на крепкую сеть самодостаточных узлов, а не на центральный компьютер с полностью зависимой от него периферией. Если что-то произойдёт с одним узлом, остальные должны продолжать работать и взаимодействовать между собой.

В новом обществе «столицы» не будет [581] . Функции управления будут рассредоточены. Представительские функции будут выполнять города и поселения по очереди.

Проблема развития науки

В XIX веке отсталый, опьянённый религиозным дурманом крестьянин, безо всякой механизации, без научных методов земледелия и производства, и при нещадной эксплуатации помещиком, жил относительно счастливо и мог прокормить свою семью из 5-6 детей.

В XX веке в результате научно-технической революции, использующий самую передовую технику, отучившийся в среднем 15 лет в школе и институте, обладающий всеми демократическими правами и свободами горожанин, с большим трудом, нервно покуривая сигарету, глотая таблетки и впадая в стрессы и депрессии, может вырастить 1 ребёнка. Этот ребёнок имеет гораздо больший шанс стать наркоманом или алкоголиком, или просто умереть от рака, чем создать нормальную семью.

В XXI веке следующий этап информатизации и компьютеризации, очередной прорыв в науке или ещё одна компания по утверждению демократии станут последними. Люди или опять массово рехнутся и начнут убивать друг друга, или тихо помешаются и молча окочурятся в одиночестве, сидя перед экраном компьютера или телевизора.

* * *

Не надо видеть в науке абсолютную светоч. К науке надо относиться как к одному из возможных и довольно небезопасных представлений о мире.

Дальнейшее преобразование природы вредит человеку. Критерием деятельности людей должно стать уменьшение влияния на природу.

Что бы не изобретала наука, дерево всё равно приятнее пластика, выращенные без химии продукты гораздо вкуснее искусственных, а живой человек лучше телекартинки.

Тридцать лет бурного развития цифровой техники показали, что для человека всё равно лучше аналоговая техника. Лампы 1950-х годов и грампластинки гораздо чище воспроизводят звук, чем самые лучшие компьютеры и самые дорогие цифровые усилители. Массовое применение цифровой техники и полное забытие аналоговой объясняется только тем, что это дешевле и удобнее для корпораций, для машин, и лучше вписывается в арифметические основы религии денег.

* * *

Это не значит, что научно-техническая революция выдохлась и не предложит новых штучек, которые удивят и заворожат людей. Но эти штучки едва ли улучшат их жизнь.

Лучшее, что сегодня может придумать прикладная наука – это сделать себя невидимой. В технике полезные человеку функции должны остаться, а сама техника должна свернуться до микроразмеров.

В области управления наука должна резко упростить и сделать прозрачной организацию производства и товарообмена.

Из существенных достижений в технике в ближайшее десятилетие должна произойти революция аккумуляторов энергии, которые заменят бензин в автомобилях. Ими могут стать водородные батареи или иное топливо. В принципе, сегодня только нежелание автомобильных и нефтяных корпораций разрабатывать новые технологии сегодня сохраняет бензиновые автомобили.

Но скорее всего, эта энергетическая революция просто приведёт к тому, что не только ядовитые тяжёлая и химическая промышленность будут вынесены за границы Орды, но и производство всей энергии. Водородные батареи заряжаются всё равно через сжигание обычного топлива. Третий мир будет дышать выхлопными газами своих хозяев, а те – чистым воздухом.

Другая революция может произойти в генной инженерии и клонировании. Будем надеяться, что промежуточные результаты генной инженерии съедят своих создателей прежде, чем те успеют докончить эту революцию.

* * *

Символьно-числовая модель мира, которую мы обсудили в 4-й главе, имеет целый ряд особенностей, которые в принципе могут быть губительны для человеческого сознания. С числами, как и с огнём, надо обращаться осторожно.

С одной стороны, сохранение и развитие научного знания необходимо, и нельзя опримитивливать школьные программы.

Но дальнейшее доминирование символьно-числовых представлений о мире уничтожит сознание человека. Необходимо срочно восстановить баланс духовности и научности. Восстановить хотя бы до уровня 1960-х годов.

Не надо пытаться во всём усилить роль математики, особенно в «науках» об обществе. Нужна не столько научная организация труда, сколько человеческий подход к проблемам человека.

Нынешняя школа – это в лучшем случае обучение человека производству материальных вещей или методам получения власти. В худшем случае – это программирование рабов. Цель школы – развитие личности, развитие сознания. Материальные и числовые науки должны рассматриваться как одно из средств такого развития.

Следует запретить преподавание математики и иных «точных» наук детям до 10 лет. В начальной школе преподавать классическую музыку, словесность, логику, историю, природоведение, изобразительные искусства.

В каждом классе математики и физики в средней школе над доской повесить предупреждение:

Цифры – это инструмент управления и насилия. Цифры – это способ насилия над природой и над людьми. Мы изучаем цифры только для того, чтобы самим не стать жертвами насилия со стороны математики и физики.

Занятия первокурсников в ВУЗах начинать с духовного суда над Ньютоном.

Смерть цифрам.

* * *

В каком же направлении должна развиваться наука?

Со времён «просвещения» в науке сложился вульгарный взгляд на понятие религии, на роль религии в обществе. Не будь тысячелетних усилий христианства, «просветителям» пришлось бы общаться с дикарями; не говоря уже о том, что не было бы самих «просветителей».

Настало время отрицания отрицания. Дальнейшее развитие общества лежит не в технике, а в духовном развитии [582] . Уже 30-40 лет существует идеалистическое общество, только оно построено не на христианских, а на антихристианских принципах и развивается в сторону сатанизма.

Что такое научный коммунизм? Это научное христианство. Христианство, очищенное от суеверий, предрассудков и мистики. Это наука в управлении природой, это христианские принципы в управлении сознанием общества и душой человека.

Наука должна осознать, что она – религия. В этом и есть направление дальнейшего развития науки.

* * *

Русская наука – это религия. Западная наука – это секта. Секта поганых колдунов, которые выискивают способы насилия над людьми.

Сегодня понятно, почему в древности сжигали библиотеки. Понятно, почему европейцам запрещали читать античных авторов.

В руках Запада учебник физики – это посох смерти.

IV.

Проблема частной собственности

Камнем преткновения в любых рассуждениях об устройстве обществ является вопрос о частной собственности.

Частная собственность – это в первую очередь общественное отношение, а не материальные вещи, которые участвуют в этом отношении. Частную собственность можно отменить декретом, но от этого она не исчезнет из сознания. Скорее наоборот, просто сменится владелец, или владелец заменится распорядителем.

Отмирание частной собственности – это отмирание представления о мире как о неравном мире, отмирание самой идеи о том, что один человек может использовать насилие против другого, а жертва – воспринимать это как должное и хотеть стать насильником.

Отмирание частной собственности – это постепенный процесс. Общество должно не столько отобрать собственность, сколько отвергнуть собственников. Сначала богатство должно стать всеобще презираемым. Причина и успех Октябрьской революции были не в том, что у помещиков и капиталистов отобрали собственность и поделили её. Причина и успех были в том, что люди стали считать саму идею частной собственности античеловеческой.

Частная собственность – это представление в сознании человека о том, что место человека в обществе определяется по количеству насилия, которое он осуществляет над другими. Это представление нельзя конфисковать. Через национализацию право неограниченной частной собственности можно заменить правом распоряжения, которое ограничено во времени и в границах. Но даже если собственность – государственная, ею всё равно распоряжаются конкретные люди. В 1930-1950-е годы у большинства из советских руководителей в сознании не было неравенства, но потом оно появилось.

* * *

В переходный период в собственности нас интересует не её бумажная принадлежность, но то, на какие цели она используется. Если владелец собственности в целом действует в интересах общества, то пусть он в своих мыслях остаётся владельцем.

На похожем подходе построен смысл самодержавной власти. Царь изначально получает в свою собственность государство. От рождения ему принадлежит всё. Ему не надо драться. Но распоряжаться самодержавной властью он должен во благо всех [583] .

Если же собственник не действует на общее благо, то ограничить и направить распоряжение собственностью можно и без её конфискации. Через налоги, законы и иные методы воздействия. Формальная национализация иногда необходима, но она плоха тем, что вызывает сильное противодействие, на подавление которого уходит слишком много сил.

Лишить собственника власти, формально не конфискуя собственность, можно, например, парализовав его работу через забастовку, через поставщиков, через бойкот товаров и так далее. Если люди совместно захотят чего-то, то они могут сделать всё, что угодно. Если можно обойтись такими методами, то это лучше использовать их.

Цель – не экспроприация ради экспроприации. Цель – заставить частную собственность работать на общее дело. Если собственник понимает только язык идола – когда возможно, лучше разговаривать с ним на языке идола, чем на языке физической силы.

* * *

В вопросе о частной собственности как источнике эксплуатации, также важен не принцип, а функция – лишение частных лиц никому неподконтрольной власти над обществом.

Сегодня власть частной собственности – это во многом религиозная власть брэндов. Гораздо важнее убрать у людей желание владеть брэндами, а не отнимать брэнды у собственника. Если убрать это желание, исчезнет и сама собственность.

Если национализировать брэнды, то просто возникнет ещё одна ситуация саморабовладения общества. По мере идеализации товаров очистка сознания от частной собственности становится легче, ибо брэнды – это просто символы.

Пусть пока останутся у толстых их дачи за высокими заборами, квартиры и погановозы. Главное – лишить их бесконечной политической власти, загнать власть денег в узкую клетку, где сечь её и заставлять делать то, что надо обществу.

Если будут соблюдаться следующие условия:

1)  человеку будет гарантирован разумно достаточный уровень жизни,

2)  будет резко ограничено насилие сознания, особенно реклама,

3)  будет резко ограничено финансовое насилие, особенно иностранной валютой,

4)  будет закрыт вывоз товаров за границу системы в обмен на иностранные символы или товары накопления,

то власть и сила частной собственности ослабнут сами по себе.

* * *

Существование частной собственности не должно приводить к колоссальному разрыву в оплате за вложенный труд.

Оплата всем поровну – это не всегда правильно. 1:5 – это нормально, 1:10 – это терпимо. 1:50 допустимо в отдельных случаях.

Но если один получает 25 центов в час, а его «хозяин» снимает на лето дачу за 30 000 долларов в месяц на Рублёво-Успенском шоссе, то это абсолютно неприемлемо. Пирамида московской недвижимости сложена из черепов и костей.

* * *

Отдельно стоит вопрос о частной собственности на землю. Она недопустима.

Если человек построил дом, то это его дом. Если человек сам засеял поле, то это его урожай. Но если кто-то объявил землю своей частной собственностью, то он не создавал эту землю. Этим шагом он не меняет свои отношения с землёй. Этим шагом он совершает акт абсолютного насилия против людей.

Если частная собственность – завод, то другой завод можно построить на другом месте. Но если один человек пытается отказать другому в земле, он ставит его в безвыходное положение. Этим шагом он просто пытается заставить остальных делать то, что ему хочется, а земля – это только оружие его насилия. И любой человек имеет неограниченное право и обязанность защиты от насилия.

Права распоряжения в новом обществе

В новом обществе не должно быть самого понятия собственности. Не должно быть государственной «собственности». Это слово и это понятие должны остаться в религии денег. Следует говорить просто о правах распоряжения общими или личными средствами.

Что такое настоящая общественная, а не государственная собственность? Так же как и частная собственность, это не материальный предмет, и не записанный на бумаге закон. Это отношения между людьми, это ощущения людей. Это когда каждый заботится об общем как о своём, и каждый имеет возможность влиять на распоряжение общим. Это не собственность, это механизм общественного права распоряжения.

Существует сильное противоречие в концентрации власти. С одной стороны, абсолютная жёсткая концентрация часто необходима и является условием выживания общества – во время войны, природных бедствий, гонки вооружений, при развитии фундаментальных отраслей промышленности и науки и так далее. С другой стороны, в обычное время, когда нет опасности и нет необходимости в крупных проектах, концентрация власти вредна и быстро превращается в злоупотребление властью.

При этом неважно, какой тип власти используется – армия, традиционная религия или власть экономики и денег – любой из них приводит к злоупотреблению.

* * *

С одной стороны, это противоречие можно разрешить в структуре производства.

 

Особенность управления любым предприятием в том, что для его эффективной работы нужна сильная концентрация власти в руках одного человека или нескольких людей. Происходит ли эта концентрация в виде прав владения или в виде прав распоряжения, не имеет значения. Никаким предприятием невозможно управлять, постоянно созывая общие собрания всех его рабочих. На общем собрании невозможно принимать оперативные и грамотные решения. На большом собрании можно только воздействовать на мнения его участников; соответственно, как и на выборах в парламент, в итоге выиграет не лучший специалист, но лучший актёр.

Чем крупнее завод или фабрика, тем объективно больше власти сконцентрировано у его руководителя. Чем выше концентрация власти, тем больше возможностей для злоупотребления ей, вплоть до полной узурпации, как это произошло во время перестройки.

Хороший способ борьбы с этим – создавать как можно меньше самой власти везде, где это возможно. Чем меньше будет крупной промышленности, тем свободнее будет общество.

Конечно, крупную промышленность нельзя просто так ликвидировать, а кое-где её вообще нельзя ликвидировать. Но везде, где возможно, надо постепенно, пошагово заменять крупные предприятия сетями, состоящими из небольших производств. Да, на крупных предприятиях можно многое произвести быстрее и с меньшими затратами времени. Но эта дешевизна, во-первых, очень дорого стоит в смысле условий жизни человека, а во-вторых, оборачивается монополизацией, которая сводит на нет всю экономию.

Нужны проекты типовых местных производственных комплексов-мастерских, которые бы максимально обеспечивали необходимым жителей населённого пункта или группы населённых пунктов, например, численностью до 100 тысяч жителей.

Конечно, нужда в крупной промышленности сохранится на уровне государства, особенно для целей обороны, транспорта и так далее.

* * *

С другой стороны, противоречие между концентрацией власти и злоупотреблением можно разрешить во времени.

Надо сделать механизм концентрации – деконцентрации власти гибким во времени и в структуре. Степень делегирования полномочий центральным органам должна меняться в зависимости от обстоятельств.

Структура распоряжения должна включать всех тех, кто так или иначе связан с деятельностью данного хозяйства. Например, 25 процентов прав распоряжения – коллектив, 25 процентов – местные жители, 25 процентов – смежники, 25 процентов – центральная власть. На время войны или ЧП доля центральной власти может возрастать до 100.

Можно варьировать соотношения в зависимости от значения предприятия (городского подчинения, республиканского и так далее). Смежников обязательно следует включать в состав распорядителей, в зависимости от степени их влияния на производство.

Внутри трудового коллектива можно варьировать голоса в зависимости от выслуги лет на предприятии. Например, новичок – 1 голос, 10 лет работы – 10 голосов (но без влияния голосов на размер зарплаты). Главное – чтобы люди чувствовали предприятие своим.

* * *

Можно ввести дифференциацию и на всеобщих выборах, которая бы дала большую устойчивость власти. Например, на выборах центрального правительства возраст 20 лет = 1 голос, возраст 30 лет = 2 голоса, 40 лет = 3 голоса, 50 лет и старше = 4 голоса.

Можно ввести ценз семьи, который бы давал право голоса только создавшим семью, а также дополнительный голос родителям за каждого ребёнка. В перспективе следует рассматривать семью как единого избирателя.

На выборах в местные органы власти можно ввести ценз осёдлости. Например, 1 год проживания в местности = 1 голос, 50 лет проживания = 25 голосов.

Имея компьютерные технологии, можно устраивать выборы и чаще одного раза в 4 года. Наиболее важные местные вопросы можно выносить на голосования раз в несколько месяцев.

* * *

В идее частной собственности в первую очередь привлекает право распоряжения своим собственным трудом и результатами своего труда.

Иногда частная собственность действительно даёт такую возможность. Но это происходит довольно редко. Это право распоряжения самим собой и надо сохранить, а возможность насилия над другими – убрать.

V.

Проблема денег

С частной собственностью неразрывно связаны деньги – числовое выражение этой собственности.

Понятию «денег» тоже следует остаться в учебниках истории. Не должно быть всемогущего анонимного идола, завладев которым, словно волшебной палочкой, один человек получает абсолютную власть над другими.

Деньги – это не основа мироздания и не кровь экономики. Это не мерило успеха и не механизм поощрения. Это просто учётные единицы обмена.

Да, нужен учёт (1) вклада каждого в общий труд и (2) учёт отношений обмена. Учёт должен быть личным, не обязательно сводиться к общему знаменателю и иметь полную историю. Этот учёт – что-то вроде компьютерной базы данных, в которую заносится информация о работе каждого.

Я сделал что-то для другого, другой сделал для меня. Через единицы обмена мы можем меняться, находясь далеко друг от друга. Компьютерная и распределительная система – это что-то вроде всеобщего бартера, только быстрого, эффективного и универсального.

Хочу – меняюсь, не хочу – не меняюсь. Моя жизнь не измеряется тем, сколько я произвёл на обмен. Меня могут попросить поработать на обмен побольше, потому что где-то кому-то нужно то, что я сделаю. Иногда могут и приказать – если это надо для общего дела.

* * *

Следует стремиться к тому, чтобы за каждым актом обмена были не цифры и бумажки, а конкретные люди и конкретные продукты и вещи.

Человек должен видеть, куда именно идёт обобществлённая часть его труда. Не 20 процентов твоей зарплаты пошло в налоги, которые неизвестно на что потратились. А 200 килограмм зерна из того урожая, что ты вырастил, пошли рабочим оборонного завода, которые сделали вот этот танк, который защищает твою семью и всех остальных от кровожадных корпораций. Человек должен иметь возможность пощупать свой танк, пройтись по палубе своего авианосца, посмотреть на запуск своего спутника.

Прямая связь и конкретность труда будут и предметом гордости, и стимулом к качеству, и мерой ответственности. Это уже применялось в СССР, но личное терялось на очень больших пространствах. Сделанное на общее благо не должно утекать в невидимые «закрома Родины», а всё время напоминать о себе.

Надо стараться максимально локализовать и замкнуть те связи, которые возможно. Завод – подшефное село, это уже хорошая связка, но всё-таки люди жили порознь и мало общались друг с другом. Надо, чтобы они были в постоянном контакте, а по возможности и менялись рабочими местами.

* * *

Следует вводить постепенный пошаговый контроль частной собственности и денег.

От нынешней ситуации –

один бизнесмен,

много фирм,

много банков,

много счетов,

много валют,

много операций и

никакой ответственности –

надо перейти к системе:

§  Один банк.

§  Один человек – один счёт.

§  Один человек – одно предприятие, на котором он работает.

§  Только безналичные расчёты (не будет самой возможности ограбить и обмануть).

§  Полная история.

Далее пошагово провести следующие изменения:

1)  Отмена ограниченной ответственности. Полная ответственность предприятия и его владельца и/или распорядителя.

2)  Совмещение банковского счёта и регистра иной собственности (акций, автомобиля, земельного участка, квартиры и так далее).

3)  Публичная открытость счетов и сведений об имуществе (свыше определённой суммы).

4)  Постепенная полная отмена коммерческой тайны.

* * *

На первом этапе перехода, для защиты уровня минимального потребления, возможно введение именных спецсчетов для минимальных потребностей, подобных продовольственным талонам или фуд стампс (foodstamps) в США, на которые можно купить только определённые виды товаров, и которые нельзя изъять финансовыми махинациями у человека.

Впоследствии на счету могут быть не единые деньги, но целевые учётные единицы, например, отдельно на товары первой необходимости, на развлечения, удовольствия, на поездки за границу и так далее.

* * *

Следующая революция – не надо войны, стрельбы и насилия. Достаточно будет перезагрузить, обнулить или просто выключить пару центральных компьютеров с банковской и акционерной информацией.

После этого надо будет собрать всё золото и отправить его вместе с оставшимися погаными на необитаемый остров. Пусть они живут на своём острове и дерутся за это золото. Можно даже кормить их до самой смерти.

Единая система обмена продуктами труда

Теперь, когда мы разобрались и с функциями денег, и с фетишизмом денег, и с частной собственностью, можно заняться проектированием рыночной системы, системы свободного обмена продуктами труда [584] .

Для этого из системы товарообмена надо... выкинуть деньги. Вспомним модель идеальной рыночной системы, которую мы приводили в 7-й главе.

Как мы увидели в 6-й главе, в результате своего многовекового развития деньги сами идеализировались. Выкидывание денег из товарообмена – это продолжение логики их собственного развития.

В докомпьютерную эпоху это было возможно, но весьма сложно [585] . За последние 10 лет эта задача из трудной стала тривиальной.

Конечной целью является создание Единой системы обмена продуктами труда.

Это замкнутая система многошагового бартера в масштабах всей страны. Она позволит справедливо организовать обмен, и при этом как сохранить все плюсы религии денег, так и убрать её недостатки.

Деньги в такой системе не будут существовать. Их место займут учётные единицы обмена. Смысл единиц обмена – в размере прав взятия продуктов из системы. Размер прав взятия равен размеру внесённого в систему.

В любой момент общая сумма единиц обмена равна нулю, соответственно денег как таковых нет.

* * *

Функционирование системы многошагового бартера построено просто. Если два человека меняются товарами, то им не нужны деньги. Что происходит, если более двух людей хотят поменяться по цепочке?

Пусть нефтянику нужен хлеб, крестьянину – трактор, а тракторному заводу – нефть. Каждый человек и каждое предприятие имеют доступ в Единую систему обмена продуктами труда.

Шаг 0. Нефтяник, крестьянин и тракторный завод вводят в систему предложения на поставку продуктов своего труда по некоторой цене в учётных единицах. Для удобства будем считать, что трактор стоит 100 единиц; крестьянин выложил в систему хлеба, а нефтяник нефти – тоже на 100 единиц. Начальное состояние счетов каждого участника бартера – «0».

Шаг 1. Нефтяник забирает из системы нужный ему хлеб. Его счёт уменьшается до значения « – 100», а счёт крестьянина увеличивается на « + 100». Счёт тракторного завода по прежнему «0». Сумма всех счетов равна нулю.

Шаг 2. Крестьянин забирает из системы трактор. Счёт крестьянина уменьшается до «0», счёт тракторного завода за счёт крестьянина увеличивается до « + 100». Счёт нефтяника по-прежнему « – 100». Сумма всех счетов равна нулю.

Шаг 3. Тракторный завод забирает нефть, и 100 учётных единиц с его счёта возвращается нефтянику. Обмен состоялся, счета всех предприятий равны нулю.

Поскольку учётные единицы зачисляются на счёт производителя не в момент ввода продукта в систему, а только в момент изъятия продукта потребителем [586] , то в любой момент сумма счетов участников системы равна нулю. Денег не было, и они не нужны.

* * *

Естественно, что спрос и предложение по каждому виду продуктов труда должны уравновешиваться. Для разных категорий продуктов можно использовать разные механизмы их регулирования.

В Единую систему будет вводиться информация не только о цене и названии продукта труда [587] , но и полная информация о наличии продуктов на складах, об объёмах производства и о производственных планах. Далее, составной частью системы будут заявки и заказы на нужные продукты, а также прогнозы потребления по каждому продукту.

Регулирование спроса и предложения сможет происходить через:

§  планы производства и планы потребления (для предприятий);

§  изменение цен [588] , как для стимулирования производства, так и для регулирования потребления;

§  регулирование налогов;

§  наложение временных ограничений или квот на потребление или производство;

§  оперативное перебрасывания излишков из одних частей страны в другие и так далее.

Главное, что имея подробную и достоверную информацию, будет несложно принять правильное решение.

* * *

Единая система обмена продуктами труда может допускать различные принципы ценообразования.

 

Возможны варианты «свободного» образования цен, по желанию обеих сторон, участвующих в обмене. Возможен вариант устанавливания цен государством в соответствии с трудозатратами, тарифными ставками и амортизацией оборудования. Можно вводить и зависимость цен-коэффициентов от расстояния между обменивающимися [589] . Можно встроить аукционную модель ценообразования.

Тип установления цены – коэффициента обмена – будет зависеть как от типа продукта (жизненно необходимый или удовольствия), так и от ситуации в хозяйстве в целом.

Увеличение производительности труда будет вести к снижению трудоёмкости и к увеличению доступности результатов труда для всех.

Потребуется определённое антимонопольное регулирование, хотя и не в таких размерах, как в денежной системе.

* * *

Будет возможно чёткое разделение уровней управления. На уровне предприятия управление занято микроэкономическими вопросами (изучение спроса, уменьшение себестоимости и так далее). На уровне системы в целом – макроэкономическими (стабильность цен, планирование макро-развития и так далее).

Для анализа и управления система будет предоставлять мгновенную и полную информация обо всех продуктах, находящихся в системе, а также о тех, которые запланированы к входу и выходу из неё. Компьютеризированная система даст огромные возможности анализа состояния системы и выполнения планов.

Каждый продукт может быть снабжён штрих-кодом и быть приписан к унифицированному номеру хранилища, которым может быть предприятие, склад, магазин, вагон и так далее. При движении продукта с одного хранилища к другому будет просто сканироваться его штрих-код. Будет возможен полный учёт нахождения продуктов, с точностью до одной единицы. Анализ динамики движения даст возможность прогнозирования потребления и оценки потребностей.

Развитие современных систем управления производством, торговлей и экономикой идёт именно в этом направлении. Отдельные участки такой системы уже действуют на многих корпорациях, при этом чем крупнее корпорация, тем более компьютеризировано в ней прохождение товаров. Конечно, целью функционирования таких систем в корпорациях является не удовлетворение потребностей, а увеличение прибыли через оптимизацию производства и изучение слабостей потребителей.

С хозяйственной точки зрения, Единая система обмена будет гораздо эффективнее, чем множество несвязанных, конкурирующих между собой систем в Орде, поскольку она сделает ненужным услуги миллионов посредников, паразитирующих на обмене.

* * *

Единая система даст возможность управления с использованием гораздо более сложных, более адекватных и более эффективных моделей управления, чем средневековая счётная книга.

Продуктам труда могут быть приписаны множественные учётные параметры, а не один дескриптор цены. Например, установка ограничений на загрязнение атмосферы, на габариты, металлоёмкость, долю ручного труда и так далее. Эта система может быть интегрирована с системой ГОСТов или иных стандартов.

Модели сложного управления можно будет взять как из советской экономики, как из корпоративного мира [590] , так и разработать множество новых.

* * *

Единая система станет гибким гибридом плановой и рыночной системы, сочетающим преимущества и того, и другого подхода.

Переход от плана к рынку и обратно будет встроен в систему. Для каждого продукта можно будет задать как квоту плана, так и возможность свободной продажи. Надо больше плана – увеличить квоты, уменьшить свободную реализацию. Надо больше свободы – уменьшить или отменить квоты, увеличить свободную реализацию.

Прежде чем воплотить любые изменения в реальном мире, можно будет проигрывать и оптимизировать их последствия на копии системы, не ставя под угрозу общество [591] .

* * *

Замкнутость Единой системы обмена – необходимое условие пресечения злоупотребления ей. Основные усилия управляющих будут в борьбе с «теневым» обменом, в борьбе за ведение всех транзакций внутри системы, а не вне её (кроме транзакций, замкнутых внутри семьи, внутри предприятия и так далее).

Конечно, система должна быть достаточно гибка, чтобы делать возможным добавление в неё новых типов отношений, а также иметь распределённую архитектуру, чтобы не зависеть целиком от центрального компьютера и от центрального органа управления.

Система сможет легко заблокировать любые попытки спекуляции. Продукт, взятый из системы, не может быть возвращён в неё по цене, которая выше, чем предыдущая.

Чтобы учесть затраты по доставке к покупателю, конечная цена любого продукта будет состоять из двух составляющих – неизменной цены производителя и стоимости услуг по доставке [592] . Покупателю сразу будет видно, сколько и за что он платит, и какой способ доставки удобнее для него.

Пирамидостроительство будет резко сокращено. Конечно, полностью от пирамид и от статусных товаров избавиться невозможно, пока существует статусное сознание. Всегда можно найти заменитель денег в виде камней на берегу или в виде редких почтовых марок. Но эти «деньги» можно будет полностью отсечь от обмена продуктами труда внутри системы. Они будут иметь не всеобщее хождение, как сейчас, а в постоянно сужающихся кругах оставшихся идолопоклонников.

Обмен средствами производства будет разрешён только в виде обмена оборудованием. Права распоряжения предприятием (аналог акций), будут принадлежать только тем, кто непосредственно работает на этом предприятии, смежникам и местным и центральным органам власти. Эти права не могут быть предметами купли-продажи.

* * *Управляющие системы смогут легко контролировать, чтобы никто не затеял массовую скупку или выброс продуктов с целью получения контроля над сегментами обмена.

Допустим, что регулирование спроса и предложения через ценообразование даст сбой, и некий недобросовестный сотрудник магазина попробует скупить отдельный продукт с целью создания дефицита и спекуляции вне системы. Поскольку покупка будет сделана на его личный счёт с сохранением истории транзакций не только в единицах обмена, но и в продуктах, то компьютер тут же отследит, что некто изъял из системы 50 пар сапог и сообщит соответствующему контрольному органу.

Допустим, кто-то попытается придержать продукты, создать дефицит и торговать из-под прилавка. Поскольку информация о продуктах, имеющихся в каждом магазине, будет доступна публично (например, в Интернет), покупатели смогут легко определить, что есть за прилавком.

Конечно, система не ставит своей целью тотальный учёт всех вещей, но лишь доскональный учёт обмена результатами труда. Если человек произвёл что-то для собственных нужд или для своей семьи, то к обмену и к Единой системе это не имеет никакого отношения.

* * *

Для участников обмена система может включать множество удобных инструментов, (которые сегодня уже широко используются в Интернет-магазинах [593] ):

§  систему каталогизации продуктов;

§  систему поиска, сравнения и подбора альтернатив;

§  блоки информации о продукте от производителей;

§  отзывы тех, кто уже имеет этот продукт;

§  информацию о наличии продуктов в ближайших магазинах;

§  систему сбора заявок и так далее.

Всё это будет доступно любому желающему через Интернет.

* * *

Переход к Единой системе обмена продуктами труда станет логическим продолжением системы «один банк, один человек – один счёт».

В ней полностью реализуется принцип «кто не работает – тот не ест». Не внёс вклад в систему – ничего из неё не получишь.

Например, мне нужно что-то из системы. Я смогу посмотреть, на что есть заявки в системе, и произвести это, одновременно выставив свою заявку на изъятие нужного мне. Сейчас нечто подобное уже происходит с поиском работы – мне нужны товары из магазинов. Для этого нужны деньги – я смотрю на доступные рабочие вакансии.

С учётом того, что производство необходимого для жизни будет в руках каждого человека и каждой семьи, в будущем нужно будет создавать больше вакансий на временную работу (при сохранении постоянной работы для желающих), которая даст возможность производить на обмен для удовольствий.

Функции денег без денег

Теперь, когда мы откинули религиозный дурман денег и оставили только их полезные функции, давайте посмотрим, как эти функции будут реализовываться в Единой системе обмена продуктами труда.

Как мы помним из экономики, деньги являются:

1)  средством обращения,

2)  всеобщим эквивалентом стоимости,

3)  средством накопления.

* * *

Оказывается, что учётные единицы обмена гораздо лучше реализуют все полезные функции денег как средства обращения и избавляют от их вредных функций.

Такие проблемы, как денежная эмиссия и инфляция, в принципе не будут существовать, так как не будет денежной массы как таковой. Сумма учётных единиц обмена всегда равняется нулю [594] . Повышение коэффициентов обмена (цен) будет возникать только в том случае, если возрастут трудозатраты на конкретные продукты.

Кредит будет полностью возможен как заимствование у тех, кому временно не нужны учётные единицы.

За кредитом всегда будет стоять движение конкретных продуктов, а не фетиш финансовых махинаций. Кредит будет иметь очень чёткий физический смысл и будет привязан к наличию в системе продуктов. Кредит не будет зависеть от колебания цен и не вызовет колебания цен.

Кредит – это временное прокормление тех людей, которые производят что-то, что будет обменено в будущем. Выплату кредита от конкретного заёмщика можно будет получить в виде учётных единиц, но из системы в целом – только в виде продуктов.

Будет возможен и кредит не только в свободных учётных единицах, но и в продуктах, которые в данный момент не востребованы в системе.

Кредит в учётных единицах: учётные единицы предприятия А временно переводятся на счёт предприятия Б. Кредит в продуктах: продукты, выставленные в систему предприятием А и не находящие немедленного спроса за учётные единицы, могут быть переданы в долг предприятию Б.

Размеры заимствований для отдельных людей и предприятий будут устанавливаться в зависимости от объема их производства и других условий.

Функции по кредитованию и определению кредитных рисков, которые сейчас выполняют банкиры, сохранятся за плановиками, но они не будут связаны с контролем банками денежного обращения, ибо ни денег, ни банков как таковых не будет. Положительная функция банка как аккумулятора средств для кредитования сохранится через создание специальных счетов – кредитных пулов.

Инвестирование будет так же доступно, как и кредит. Все желающие смогут перечислить свои временные излишки на инвестиционные проекты и со временем получить взамен нужные им продукты. При этом если проект окажется неудачным, убытки будут понесены пропорционально внесённым учётным единицам.

Рост производства или его снижение будут зависеть только от желания людей обмениваться результатами своего труда. Поскольку в принципе не будет денег, то они не будут ни искусственно сдерживать производство, ни искусственно стимулировать его.

Представьте при нынешней денежной системе ситуацию, когда на рынке появились новые товары. Чтобы обеспечить торговлю этими новыми товарами, надо увеличить денежную массу. Если денежная масса не увеличится, то либо упадут цены на другие товары, либо – и второй вариант более вероятен – сократится или просто не возникнет производство.

Вопросы – (1) как угадать, сколько точно нужно новых денег, (2) кто изначально бесплатно получит вновь напечатанные деньги (ответ – в лучшем случае – правительство, в худшем – банки), (3) что делать с напечатанными деньгами, когда производство сократится по естественным причинам (ответ – или возникнет инфляция, или будет искусственное стимулирование спроса).

Представьте ту же ситуацию при безденежной системе. Появились новые продукты – производители смогут обменяться ими без всяких денег. Если упадёт спрос, то они просто перестанут обмениваться данным видом продукта.

Когда денежной массы нет, то её и не надо регулировать. Учётные единицы автоматически появляются с появлением продукта в системе и автоматически исчезают с уходом продукта.

Налоги, как отчисления на общие нужды, можно будет брать любыми способами – по факту транзакции, по объёмам обмена и так далее.

Налог, естественно, тоже будет в натуральном виде, хотя и в гибкой форме. Учётные единицы будут зачисляться на счёт соответствующей «расходующей» организации, например, школы, которая будет забирать из системы нужные ей продукты.

Не будет проблемы прибыли и концентрации капитала. Если кто-то накопит на своём счету много единиц – аналог получения прибыли в рыночной экономике, то это пойдёт всем остальным только на пользу. Это будет означать, что данное предприятие или человек выдали в систему больше, чем забрали из неё. Поскольку капитала нет, то накопление единиц обмена не будет приводить и к скапливанию капитала и перекашиванию денежного обращения. Соответственно, это накопление никак не будет влиять на работу остальных.

Допустим, кто-то установит завышенную цену на свой продукт и начнёт неравный обмен. Но этим он не сможет монополизировать власть. Он сможет только временно потребить больше, чем остальные. Другие производители (или государство) смогут быстро организовать альтернативное производство и снизить цену. Наверное, именно так в идеале должен работать нынешний свободный рынок.

Выражаясь марксистским языком, в системе обмена без денег в принципе не будет фиктивного капитала.

Накопительных товаров в принципе не будет, а стоимость средств производства будет определяться по стоимости оборудования, а не по способности принести прибыль.

В такой системе заработают многие модели теории Маркса (хотя и не все) и модели советской политэкономии. Когда исчезнет фетиш денег, обмену вернётся его смысл как физического обмена результатами труда, а не обмена с целью узурпации экономической власти.

Предотвращение узурпации денежной массы – первое условие предотвращения концентрации капитала. Второе условие – накопленные единицы обмена нельзя использовать на монополизацию средств производства. Третье – отсутствие накопительных товаров.

Наличные деньги использоваться не будут, потому что они – неименные и легко накапливаются. Что делать, если люди хотят обменяться продуктами, но поблизости нет телефона или компьютерного терминала?

Ничто не мешает им воспользоваться обычными чековыми книжками. Чеки станут просто распиской – поручением о переводе соответствующего числа учётных единиц с одного счёта на другой, обязательно с указанием продукта, за который производится этот перевод. Чеки-расписки будут затем введены в Единую систему обмена.

* * *

Выбор всеобщего эквивалента стоимости, выбор того, на каких принципах будут сравниваться продукты труда, участвующие в обмене, – это религиозно-философский вопрос, но не хозяйственный.

Наша цель – устранить золото и деньги, ставшие всеобщим эквивалентом насилия и идолопоклонничества. Что станет новым эквивалентом, и будет ли он всеобщим, или будет несколько эквивалентов – решать самим людям.

Возможно, эквивалентом будет труд, не одномерный труд как время пребывания на рабочем месте, а труд как совокупность усилий. Возможно, это будет обмен по принципу, кто больше нуждается. Возможно, по принципу, что больше радости доставляет людям, и так далее.

* * *

Давайте подробнее рассмотрим функцию накопления, которую внешне столь эффектно реализуют деньги.

Как мы отмечали много раз, накопление как монополизация капитала только вредна. Концентрацию же усилий в ключевой области можно легко делать и в Единой системе.

Но для рядового человека накопление важно не в смысле капитала, а как резерв на «чёрный день» и как пенсия на старость. Конечно, на пенсии бумажные деньги или золотые монетки есть не будешь, нужны конкретные товары. Если у вас есть деньги, но на рынке нет товаров, то сколько бы денег ни было, они не имеют никакой силы.

Более того, поскольку деньги имеют только относительную ценность, то важно не просто накопить их на пенсию, но накопить больше других. Если вы хотите потратить 100 долларов в месяц, а сосед – 1000 долларов, и на рынке есть товаров на 1100 долларов, то ваши доллары имеют силу.

Но если по каким-то причинам производство сократилось, и на рынке осталось товаров на 110 прежних долларов, то ваши сбережения обесценятся пропорционально вашей доле в общей сумме сбережений. Если вы скопили много, но меньше соседа, этого всё равно может не хватить из-за скачков цен (относительно накопленного).

В любой ситуации, когда на пенсию выходит больше людей, чем остаётся работать, обесценивание сбережений неизбежно, будь они хоть в рублях, хоть в долларах, хоть в золоте.

В Единой системе обмена очень чётко виден реальный смысл пенсии, не прикрытый фетишем денег. Чтобы накопить учётные единицы обмена для расходования на пенсии, вы должны отдать сейчас продукты своего труда так, чтобы вам вернули продукты же в будущем.

Естественно, что для этого нужен тот, кто (1) живёт сейчас, может и хочет забирать сейчас ваши продукты, и (2) этот человек будет работать в будущем, когда вы состаритесь, и он сможет и захочет в будущем возвращать вам долг. Единственная альтернатива этому –наскладировать столько консервов и вещей, чтобы их хватило до смерти.

В традиционной семье родители напрямую работают ради детей, чтобы дети напрямую кормили их в старости. Если общество построено не как семья, а как поклонение идолу, то взрослые работают на детей посредством идола, чтобы выросшие дети посредством идола кормили их в старости.

Всю жизнь родители накапливают кусочки золота, чтобы затем выменять на эти кусочки у своих же детей еду и прочее необходимое на старости. Соответственно, их обеспеченная старость уже зависит не от любви детей к родителям, а от почитания детьми золота.

Идол коварен, он разрывает все связи между детьми и родителями. Вместо трат на детей, взрослые всё больше тратят на жертвоприношения. Но если в обществе нет молодёжи, то сколько золотых монет не накопят старики, на старости им всё равно будет нечего есть [595] .

* * *

Как вы считаете, какая система больше похожа на свободный рынок, описанный в качестве идеала в западных учебниках экономики; какая система больше похожа на рынок с действительно свободным обменом – нынешняя денежная, или предлагаемая безденежная?

Есть ли примеры масштабного бартера? За последние пять-семь лет, как только стали широко доступны компьютеры среднего быстродействия, локальные и национальные бартерные компьютерные системы появились почти во всех регионах Америки, Канады и в других странах мира. Многие из них объединены в сети. Сегодня в бартере участвует более 100 тысяч компаний, в том числе 300 из 500 самых крупных корпораций мира. Объём бартера в США превышает 30 миллиардов долларов в год [596] . Это не считая неденежных транзакций внутри самих огромных корпораций.

Бартерные системы очень просты. Прототипами гораздо более сложных подсистем планирования и учёта могут стать многочисленные программы складского учёта, отслеживания продаж и интегрированные производственные системы [597] . Они давно и активно используются корпорациями для внутренних целей. В нашем случае они просто расширятся до масштабов государства.

Если корпорация по розничной торговле Wal-Mart уже ведёт полный компьютерный учёт своего оборота, с точностью до одной проданной жвачки, то технически нет ничего сложного в том, чтобы наладить единый учёт всей России, чей объём экономики всего в 1.5 раза больше, чем объём экономики Wal-Mart. За неделю Wal-Mart обслуживает больше покупателей, чем составляет всё население России.

Кто против такой системы? Например, Чубайс. Он положил немало сил для борьбы с бартером. Почему? Потому что бартер подрывает и уменьшает власть денег. Потому что запрещая бартер, фактически запрещается рост производства. Ведь регулируя денежную массу, можно задушить любою страну.

За свободный рынок. За рынок, свободный от денег.

Джерело