Религия Денег ( Глава 11.3 )

(продолжение)

VI.

Последствия сохранения примата материализма

В 1960-е победили физики и товарники, что стало началом конца. Советский Союз разучался мечтать.

При том железном щите, который был построен вокруг социализма, несмотря на все усилия внешних и внутренних врагов, они не могли серьёзно подорвать советское общество. Разрушение произошло изнутри, из-за внутренней противоречивости философии марксизма и из-за неспособности жрецов философии адаптировать её к изменившемуся обществу.

Всего за 40 лет Советской власти СССР достиг почти всего, о чём мечтали предыдущие поколения. Он отчаянно нуждался в новых мечтах. Но в силу догматичности, приземлённости и отсутствия фантазии у руководства, были просто взяты чужие мечты, мечты Запада.

В 1930-1940-е годы мир хотел быть похожим на СССР, и он во многом стал похожим на социализм. В 1960-е годы СССР захотел быть похожим на Запад.

В 1920-1940-е годы Советский Союз оценивал Запад, и оценивал весьма критически. В 1950-1960-е годы он начал оценивать себя глазами Запада, он захотел понравиться Западу.

Пойдя за чужими целями, общество не могло не начать меняться в противоположную самому себе сторону.

* * *

хрущёвым был выдвинут лозунг «догнать и перегнать» Запад как по объёмам производства, так и по подушному потреблению населения.

При такой постановке вопроса противостояние с капитализмом из вопроса кто прав, стало вопросом кто первый, кто здесь более сильный, кто здесь главный [539] .

Поскольку были взяты цели капитализма, то коммунистическая идеология из сути Советского Союза становилась просто прикрытием неудач в гонке за этими целями. Постепенно идеология стала восприниматься и как тормоз на пути к этим целям.

Более того, если дело только в том, кто первый, кто больше потребит, то социализм с его относительно командными методами и наказанием за тунеядство, начинает действительно казаться худшей и менее свободной альтернативой обществу потребления.

хрущёв получил в наследство мощнейшую машину народного хозяйства, построенную по чертежам Маркса и Ленина, внимательно отлаженную в течение четверти века Сталиным, и прошедшую критические испытания войной. От хрущёва требовалось как минимум поддерживать эту машину в хорошем состоянии и умело направлять её. Вместо этого он начал дёргать за все рычажки, которые он нашёл в кабине управления. Куда ехать, он не имел ни малейшего понятия. Тогда хрущёв решил погонять на этой машине на перегонки с Западом, чем, вместе со своими последователями, просто загнал и разломал её.

* * *

хрущёв начал делать из России колонию Запада. Великая страна становилась колонией не военной силой, но колонией сознания. Потеря независимости страны началась с потери независимости её самосознания, с потери представления о своём будущем как о своём будущем. О будущем, которое не зависит от Запада, которое принадлежит самой стране, и которое можно придумывать самим. Наши цели, наши мечты стали плебейски подчиняться вихляниям Запада.

К сожалению, такой подход довольно логично вытекал из представлений исторического материализма о смене формаций и о развитии материальных производительных сил как о единственном пути развития человечества.

Из силы, освобождающей и раскрепощающей сознание людей, каким был исторический материализм во время революции и вплоть до 1950-х годов, он стал превращаться в силу, подавляющую мечты и фантазии, в силу, загоняющую сознание в тупик бессмысленных самоограничений и предрассудков.

* * *

Была провозглашена возрастающая роль науки в целом и математики в частности, роль научной организации труда. Числа, естественные науки, эти миры каббалистов, стали всё активнее вытеснять из сознания духовные понятия. Они переставали быть средством защиты от врага или средством улучшения жизни, а становились самоцелью.

Чем больше в школьном и в институтском образовании и в ежедневной жизни было цифр, чем больше было математики и науки, тем сильнее становился взгляд людей на мир через цифры и символы, тем быстрее они катились в религию денег.

Школьные программы становились всё более сложными, и всё сильнее забивали сознание точными науками, не оставляя места – не для «объективных» гуманитарных наук, которые такие же масонские, как и точные науки – а для сказок и художественной литературы, для простой радости хорошему дню.

Если бы десятую часть советских инженеров обучали бы не математике и физике, а музыке и искусству, в каждом микрорайоне можно было бы создать свой симфонический оркестр, а вместо серых унылых улиц построить сказочные дома. Производство от этого никак бы не пострадало. Хороший кинофильм уже значил гораздо больше, чем хороший тракторный завод.

* * *

Вспомним основное противоречие капитализма, противоречие между трудом и капиталом.

Как мы отмечали в 6-й главе, в марксизме де-факто приравнены два бога – труд и золото. Капитал в связи с этой двойственностью также имеет два значения.

Первое – капитал как накопленная власть, накопленное золото. Противоречие между трудом и капиталом мы понимаем именно в этом первом смысле. Это противоречие между создающими все материальные блага, но не имеющими власти наёмными рабочими и сконцентрировавшими у себя всю власть кучкой капиталистов. Это противоречие более-менее разрешается в социализме.

Есть и второе значение капитала – капитал как накопленный, овеществлённый труд. Соответственно, возникает второе противоречие – между трудом и накопленным трудом.

Это противоречие уже никак не связано с формой собственности. Оно связано с самим понятием собственности как с желанием обладать материальными вещами. Оно неизбежно возникает в любом материалистическом обществе. Оно возникает в любом обществе, где материя – и вещи – первичны.

В таком обществе труд рассматривается в первую очередь как источник вещей. Если труд и деятельность человека не приводит к созданию новых полезных вещей, то такой труд и деятельность рассматриваются как негативные, неправильные.

В любом материалистическом обществе, чем больше полезных вещей, тем меньше смысла в труде, тем больше бесполезных людей. Чем выше производительность труда, тем больше вещей создаётся в единицу времени, тем меньше ценится труд, тем меньше ценится человек.

Это противоречие можно разрешить только одним способом – отказаться от абсолютного примата материализма. К сожалению, в СССР это противоречие начало резко усиливаться.

Возникновение культа экономики

Вместо изучения и понимания того, что именно нужно людям, чего они хотят, как улучшить их жизнь, начал процветать культ экономики ради экономики.

Вместо культа личностей всё сильнее стал культ цифр. Ведь в основе отчётности и выполнения плана всех советских предприятий лежала всё та же бухгалтерская счётная книга. Только если в религии денег она выражает накопление золота и вместе с ним власти, то в советской отчётности цифры вообще перестали что-либо выражать.

С другой стороны, советская организация производства к 1960-м годам стала и слишком сложной, чтобы её можно было отразить примитивной арифметической моделью. Хотя внутри предприятий использовались довольно сложные модели управления, место предприятия в экономике в целом определялось несколькими весьма условными показателями, вытекавшими из бухгалтерского отчёта.

Суть советского предприятия вообще нельзя отразить бухгалтерией, поскольку никакие цифры не могут показать всех тех общинных связей, того определённого образа жизни, который создавали и поддерживали предприятия. Пионерский лагерь или дом культуры создавались не ради увеличения прибыли или роста экономики. Заводы содержали свой жилой фонд, детские сады или дачные кооперативы не ради роста производительности.

Частная фирма – это видоизменившаяся рабовладельческая плантация, которая стремится только к тому, чтобы выжать из раба побольше, а истратить на него поменьше (естественно, создав при этом имидж доброго дяди). Советские предприятия – это большие семьи, которые совместно работали, совместно отдыхали, совместно растили детей.

МВФ приказал отделить от предприятий соцкультбыт. Исходя из этого же принципа муж должен платить жене за приготовление обеда, а жена мужу – за вбитый гвоздь. Потому что деньги хотят получить полную и безраздельную власть над каждым отношением в жизни человека.

К сожалению, рост экономики – это рост транзакций в счётной книге. И исповедуя ошибочную философию, государство само погоняло это рост, даже если он начинал ухудшать реальную жизнь.

* * *

Лозунги «догоним и перегоним» по уровню потребления, «экономика должна быть экономной», «больше хороших товаров», увеличить социалистическую прибыль – это был прямой путь в религию денег. Действительно, при частной собственности, при превосходстве личного над общим, эти цели реализуются лучше, чем при государственной собственности.

Потребительство начинается естественным образом там, где начинается обмен товарами. Человек начинает думать не о том, как сделать лучше, а о том, как бы ни прогадать в обмене. Оно начинается с простого выбора помидоров в магазине.

Когда человек растит помидор в деревне или на даче своими руками, то он всегда рад плоду своего труда, вырастет ли помидор меньше или больше, зеленее или спелее. В магазине совсем другая психология. Покупатель хочет, чтобы все помидоры были одинаково хороши, идеальны по размеру и цвету. На даче он не боится поработать подольше, в магазине он ищет цену пониже и недоволен обслуживанием.

Собирая ягоды в лесу, человек не знает, соберёт ли он корзинку или ведро, соберёт ли он черники или земляники. В деревне крестьянин не знает, даст ли корова сегодня полведра молока или ведро, жирностью 5 или 7 процентов. И это их особенно не смущает и не волнует. Они рады и стакану ягод, и кружке молока.

В городе потребитель хочет и ожидает абсолютного детерминизма. Он начинает нервничать, если чего-то нет в магазине, или если оно не в том виде, как он ожидал, как он привык, каким оно было вчера и позавчера.

Такой искусственный детерминизм можно обеспечить только за счёт:

1.  Резкого сокращения разнообразия.

2.  Уменьшения всего живого до минимума, особенно с помощью химических агентов и консервантов.

3.  Создания больших буферных запасов для компенсации колебаний и разделение очерёдности доступа к этим запасам [540] .

* * *

Выдвинув лозунг «догнать и перегнать», догоняющий всегда проигрывает, потому что он не знает, куда бежит. Догоняющий по уровню потребления не знает, что он захочет потребить завтра. Более того, если догоняющий приближается слишком близко, то тот, кого догоняют, может просто изменить цели в выгодном ему направлении.

Попытки достичь недостижимого и непонятно недостижимого ведут к отчаянию. Усилия не приводят к результатам, отставание сохраняется или увеличивается.

В сочетании с мышлением исторического фатализма, с представлениями о неизбежности смены одного строя другим, это становится саморазрушающейся силой.

* * *

Естественно, что советские предприятия не могли достигать цели, заимствованные из религии денег.

От них нередко ожидали невозможного. Чтобы «догнать и перегнать», системе управления требовалось ни много, ни мало, но научиться предсказывать, предугадывать, куда в очередной раз вильнёт потребление Запада, чтобы заранее запланировать его «обгон».

Перед тем, как запустить моду на джинсы, туфли или жвачку, любая корпорация несколько лет в полной коммерческой тайне планирует их производство и маркетинг. Когда она с трубами и с помпой выпускает очередной культ на массовый рынок, то безумно ожидать, чтобы мгновенно появились советские или иные аналоги. За то время, пока разворачивается производство, причём разворачивается не обязательно медленнее, чем на Западе, просто сменяется культ, и догоняющий опять оказывался проигравшим.

Там, где предприятия ставили самостоятельные цели, например, в космосе или в обороне, они работали гибко, эффективно, и опережали Запад.

* * *

«Экономические реформы» 1960-х годов начали буксовать. Но вместо того, чтобы поменять цели, попытались ввести элементы религии денег.

В середине 1960-х было введено стимулирование государственных предприятий прибылью, «социалистической» прибылью. Советское правительство начало вводить капитализм.

С точки зрения ортодоксального марксизма, прибыль при государственной собственности – это прибавочная стоимость. Соответственно, нет ничего плохого в том, чтобы поощрить того, кто создал большую стоимость.

Но на самом деле прибыль – это не материальная, и идеальная категория. Это всегда соблазн наживы, неважно, кто владеет собственностью. Искушение прибылью – это искушение сознания обманом, насилием.

Если государство само говорит – получай прибыль, но при этом ставит жёсткие правила, в рамках которых можно получить прибыль, то постепенно человек начинает обходить эти правила, и ненавидеть эти правила. Ведь цель – прибыль, а административные правила мешают ей.

Советские предприятия создавались не ради прибыли, не ради счётной книги, а ради того, чтобы сделать то, что нужно людям, не зависимо от наличия денег и золота у этих людей.

Теперь предприятия постоянно раздирались внутренними противоречиями – государство требует увеличить прибыль, но прибыль легче всего увеличить, как и при капитализме – увеличением цен или снижением качества.

В этой ситуации начался постепенный естественный отбор тех начальников, которые лучше умели играть с показателями и хитрить с ценами, а не тех, которые были лучшими производителями.

Предприятиям стало экономически невыгодно, нерентабельно сохранять стабильные цены и производить многие товары. Противоречие двух богов в марксизме – труда и золота – резко усилилось.

Для построения нового общества и сознания понадобилось 20 лет, для разрушения тоже понадобилось 20 лет.

* * *

Немедленно проявилась и инфляция. Если во времена Сталина цены регулярно снижали, то потом пошло быстрое их увеличение.

В официальной пропаганде обычным стало подсчитывание всех успехов и «благосостояния» в деньгах, в числе холодильников на душу населения, в «реальном росте» заработной платы. Это всё равно, что взвесить всё, что есть в доме и поставить целью увеличение веса своих вещей.

Что такое счастье? Это то, что нельзя посчитать. В 1930-е годы люди жили не ожиданием квартальной премии.

* * *

Ради счётной книги и роста числовых показателей шло активное уничтожение деревни. В 1930-е годы было необходимо провести индустриализацию. В 1960-е годы никакой необходимости массово переселять деревенское население в город не было.

Более того, индустриализация 1930-х была достигнута не столько за счёт уменьшения деревенского населения, сколько за счёт естественного прироста. По РСФСР сельское население составляло в 1913 году – 74 миллиона, в 1940 году – 72 миллиона человек.

В процентном соотношении сельское население РСФСР составляло:

1913 год – 83 процента,

1940 год – 66 процентов,

1959 год – 48 процентов,

1966 год – 41 процент,

1975 год – 33 процента,

1991 год – 27 процентов,

2003 год – 27 процентов.

К концу 1950-х годов был достигнут определённый баланс – половина населения России жила в городе, половина на селе. Но в 1959 году уже всего 56 миллионов человек проживало на селе. В этой ситуации ради роста экономики ещё более ускорили рост городов, особенно крупных городов-миллионеров.

Город – это всегда товарно-денежные отношения [541] . Город активно предрасположен к фетишизму товаров и денег, к наркотику телевизора, ибо в городе нет жизни, нет природы.

Если первое поколение горожан ещё помнит свободу, то второе поколение, родившееся в городе, – это группа высокого риска, потенциальные идолопоклонники.

В городе скучно. В городе нужны искусственные развлечения. Лекарство от городской скуки по-западному: считай свои деньги утром и вечером, на работе и на диване, за обедом и за ужином.

В городе муж и жена переставали смотреть друг на друга. Они отвернулись друг от друга и начали смотреть на товары. Мужчина – на технику (в лучшем случае, в худшем – на бутылку), женщина – на одежду и на косметику.

Оказавшиеся в мёртвых городах люди немедленно захотели назад, к земле. Началось массовое строительство дачных участков. Вместо того чтобы развить деревни, разумно рассредоточить производства, село уничтожили. После этого массу сил и средств истратили на строительство квартир для горожан, дачных посёлков и на коммуникации между городом и дачами. Вместо одного полноценного дома люди живут в двух неполноценных домах и разрываются между ними.

Из-за того, что в деревнях не осталось населения, горожан начали массово вывозить на сельхозработы. «Экономия», которая была получена от уничтожения деревень, обернулась и двойными затратами, и ухудшением жизни [542] .

Развитие товарно-денежных отношений в СССР

После НЭПа и до конца 1950-х годов товарно-денежных отношений в СССР особо не было. Во время индустриализации, войны и послевоенного возрождения деньги выполняли функцию универсальных талонов, в соответствии с которыми распределялись ограниченные ресурсы. Существовала не столько товарная и торговая система, сколько распределительная. Периодически вводились и талоны на конкретные продукты. Зарплата была скорее уравнительной, да она и не могла быть иной, когда всего не хватало.

Это не мешало людям работать и воевать изо всех сил. И на фронте, и на трудовом фронте люди сражались не за корыстные цели, а за справедливость, работали ради всеобщего блага.

Курс на цели религии денег не мог не привести к массовому развитию товарно-денежных отношений в СССР (в терминах тех времён, к развитию мелкобуржуазных ценностей).

* * *

Сменились поколения. Молодёжь 1960-х, и особенно 1970-х, уже пришла на всё готовое. Она воспринимала наличие необходимого как само собой разумеющееся, и всё больше начинала ждать от жизни материальных удовольствий.

Это была преимущественно городская молодёжь, и среди её удовольствий преобладали товары и вещи. И это были люди, воспитывавшиеся уже в виртуальном мире телеэкрана.

Вырастало поколение, которое мечтало о штанах. Поколение штанов в облаках.

* * *

Первым признаком товарно-денежных отношений стал вещизм, старый знакомый товарный фетишизм.

 

Исходя из новых установок, всё общество начинало жизнь по принципу – Запад более передовой, чем мы. Мы более бедные и отсталые, мы должны копировать Запад и пытаться догнать его по уровню материального потребления.

Отсюда логически следует, что если цель – догнать, то индивидуально догнать можно быстрее, чем всем вместе. Тот, кто догнал быстрее, тот и более передовой. Внешним признаком «передовой» молодёжи стали модные стили, западная одежда, западная музыка.

Советские товары в массе своей продолжали оставаться функциональными и неяркими. Они разрабатывались не как культовые, не для контроля сознания, а чтобы помочь, чтобы улучшить жизнь, сохранить труд.

Но в советском обществе уже появился спрос на товары удовольствия, и особенно на иерархические товары. Импортные тряпки немедленно заняли место индикаторов положения в складывающей новоязыческой иерархии. Яркие упаковки, брэнды, ориентация на секс делали их особым фетишем. С другой стороны, они вносили разнообразие в серость города.

* * *

На Западе не было и нет проблемы материализма и идеализма. Власть денег в принципе не задаётся философскими вопросами или вопросами сохранения и развития сознания. Запад эмпирическим путём находит всё, что приносит прибыль, и немедленно пускает это в ход. Запад быстро нащупал брэнды и языческие культы как новый источник прибыли в эпоху материального насыщения.

Поскольку своих культов не было, а религия Родины потребителей не интересовала, они стали превращаться в идолопоклонников западных товаров, и в поклонников Запада в целом.

Закупленные за нефть западные товары становились предметом вожделения и символом превосходства Запада.

Кроме того, правительство импортировало, как правило, не любые, но лучшие западные товары, и только те, которых не хватало в самом СССР. Это усиливало представление о Западе как о рае материального изобилия.

Возвращаясь к лозунгу «Догнать и перегнать», надо понимать, что материалистическими методами в принципе невозможно выиграть гонку производства культов, да это и прямо противоречит цели построения справедливого общества.

* * *

Постепенно в Советском Союзе начали возрождаться и частная собственность, и иерархия поганой власти.

Товарно-денежные отношения в СССР зародились там, где и следовало ожидать – в торговле. Из-за твёрдых государственных цен торговля не могла обманывать разницей между куплей-продажей, но она сумела обманывать обвешиванием и, особенно, блатом.

Иерархия поганой власти не могла создаться через частную собственность на средства производства. Но она смогла возникнуть через право распределения, через частную собственность на должность, дающую это право распределения. Неравенство возникло в сознании, и после этого оно воплотилось в материальной области.

Система распределения и торговли стала активно создавать очереди для усиления своей власти. Вместе с очередями быстро росла иерархия блата и связей. Торговля начала из-под прилавка управлять сознанием и желаниями людей. Она искусственно создавала спрос и ажиотаж вокруг товаров, символов своей власти. Постепенно сложилась самая настоящая мафия, торговля и распределение превращались в своего рода систему организованной преступности.

Существовала ли физическая нехватка товаров в СССР? Люди всё равно получали все те вещи и продукты, которые производились или завозились, но только через очереди и через унижение перед торговлей. Более того, магазины были полны советских товаров, но функциональных, из которых сложно было сделать культ.

Образовав иерархию, система торговли и распределения постепенно оцифровала, монетаризировала её, как в своё время оцифровалась феодальная иерархия (см. главу 3).

Можно выделить три этапа оцифровки иерархии распределения:

1)  Блат, обмен товара на товар, услуги на услугу.

2)  Взятка, обмен товара или услуги на деньги.

3)  Конвертация в твёрдую валюту во время перестройки.

Теория марксизма не предусматривала вариант захвата собственности через право распределения. Идеологически опасность была невидна, поэтому ей не уделяли особого внимания. Считалось, что главное – произвести. Если не хватает товаров, то надо просто увеличить производство.

Индикатором сильной поганизации общества стало и образование иерархий физического насилия – дедовщина в армии и рост организованной преступности.

* * *

Для части власть имущих такая система была выгодна. В СССР существовал парадокс перевёрнутой системы ценностей.

Как мы помним, при товарно-денежных отношениях цены и ценности в сознании начинают совпадать. То, что имеет выше цену, имеет более высокую ценность, и наоборот. В СССР высшими ценностями были бесплатные – образование, медицина, культура. На продукты питания сознательно устанавливали низкие цены, чтобы они были доступны всем, чтобы не было голодных и недоедающих.

В товарно-денежном сознании культура и образование стали восприниматься как ничего не стоящие, а потому и не имеющие ценности.

То же случилось и с продуктами питания. Если батон хлеба или бутылка молока стоили в 1000 раз дешевле импортных джинсов, то обладание джинсами становилось статусом, а крестьянский труд – низкооплачиваемым и презренным.

Логика правительства при установлении высоких цен на товары удовольствия была в том, что это – излишки, без которых можно обойтись. Фактически, эти товары просто облагали очень высоким скрытым налогом на роскошь. Но сознание населения это воспринимало совершенно иначе.

Более того, возникла проблема стимулирования. Высшие ценности советского общества были изначально доступны всем. Чем дальше человек продвигался по службе, чем большую должность он занимал, тем выше была его зарплата. И ему не оставалось иного выхода, как тратить эту увеличенную зарплату не на высшие ценности, а наоборот, на низшие.

Получалось, что стимулом продвижения, наградой за хорошую работу становились низшие ценности, презренные тряпки и вещи. Это не могло не порождать постоянное противоречие в сознании руководителей и полное переворачивание системы ценностей у части из них.

Анти-управление желаниями в СССР

В 1970-1980-е годы в СССР действовала система анти-управления желаниями, которая работала во вред обществу.

Отчасти это было следствием ортодоксального материализма, в котором косвенное управление сознанием было теоретически невозможно [543] . Отчасти – следствием честности, открытости и даже наивности правительства. Отчасти – следствием того, что желания формировала надстройка, работники телевидения и «деятели культуры», а среди них было всё больше идолопоклонников. Отчасти тем, что это увеличивало власть торгово-распределительной мафии.

* * *

Официальная пропаганда сводилась к формальному доказательству того, что социалистический строй лучше, лучше по определению. Хотя сама система управления своими же действиями показывала, что она лукавит. Если наш строй лучше, то почему мы всё время в положении догоняющего?

Одно дело требовать от людей, как надо делать, приказывать им, и при этом оставлять их внутренне несогласными. Другое дело – сделать так, чтобы они захотели сами, убедить их, или управлять их желаниями.

В 1930-40-е годы людей никто не заставлял быть похожими на Настоящего человека, на Сына полка, на Молодую гвардию. Люди хотели быть похожими на них.

Но очень сложно хотеть быть похожим на бухгалтера, который делает экономику экономной.

* * *

На практике идеологическая система словно назло делала всё, чтобы раздражать людей, чтобы постоянно возбуждать их желания, но не давать никакого честного способа их реализации.

На ВДНХ показывали замечательные товары для дома, которые было невозможно нигде купить; часто они вообще серийно не производились. В магазинах при довольно пустых полках выставляли товары, которые можно было получить только по талонам для ветеранов. Многие обычные товары можно было купить, лишь простояв несколько часов в выматывающей и унижающей очереди (или дав взятку торговому работнику).

Магазины «Берёзка» стали выставкой совершенной западной техники, которую в принципе нельзя было купить за рубли. Комиссионные магазины и гостиницы, в которых жили иностранные туристы, стали центрами нелегальной активности.

Любой товар имеет свойство полностью отрываться от производителя. Красивая лейбла западной тряпки никак не ассоциировалась с теми рабами, которые прямо или косвенно [544] работали на эту тряпку. Покупая ширпотреб в обмен на нефть, СССР опосредованно присоединился к системе эксплуатации рабов.

* * *

Опять возвращаясь к совпадению цен и ценностей, правительство само вводило в сознание, что импортные товары лучше советских.

Если государственная цена японской 90-минутной аудиокассеты устанавливалась в 9 рублей, а аналогичной советской 60-минутной аудиокассеты – в 4 рубля, то при преобладавшем в сознании понимании стоимости как абсолютной и трудовой, это означало, что японская кассета в 1.5 раза лучше качеством.

 Что уже говорить о соотношении цены кассеты и размера средней зарплаты. Выходило, что советский человек имеет такую низкую производительность труда, что за месяц он может изготовить/купить всего 15-20 этих кусков пластмассы. На Западе на одну зарплату можно было купить тысячи кассет.

Люди делали выводы, причём исходя не из подрывной информации, а из того марксистского абсолютного понимания стоимости, которое их заставляли учить в школе.

Чуть ли не единственным способом получить все эти дефицитные товары становились взятки, спекуляции, блат, подхалимство, а иногда и незаконный обмен валюты.

* * *

Советское телевидение и кинотеатры создавали образ замечательного мира, который недоступен за железным занавесом. Клуб кинопутешественников воспевал уникальные экзотические страны, в которые в принципе нельзя было получить путёвку.

Из всего западного кино показывали несколько самых лучших фильмов в год. Создавалось впечатление, что всё западное кино такое же качественное, и что людям не показывают ещё много хорошего. На самом деле показали почти всё, что было снято на Западе нормального и человеческого. Более того, при советском озвучивании западные фильмы приобретали множество русских красок и оттенков, ореол сказочности, которого в оригинале никогда не было [545] .

То же самое происходило с переводом книг. Во-первых, сам русский язык может оживить даже самую нудную английскую сказку. Во-вторых, русские переводчики не столько переводили, сколько переносили события из убогой и гнилой европейской среды в волшебное русское представление о каком-то далёком розовом неведомом мире.

Кроме того, в своих фильмах Запад, как всегда, занимался не реализмом, а создавал красивую декорацию, делал рекламу своего имиджа. Этот цветной целлюлозный имидж прямо противоречил официальной чёрно-белой пропаганде на серой газетной бумаге, которая называла капитализм обществом обмана и лжи, где человек человеку волк. Поскольку люди видели усиливающееся расхождение между официальной пропагандой и своей действительностью, они начинали предполагать, что и западная действительность подаётся им искажённой.

Увы, у советского человека не было никакой возможности самому поехать на Запад и сравнить картинку с реальностью. Это только разжигало желания и усиливало подозрения. Поездка за границу становилась мечтой. Те же немногие «счастливчики», которые на пару недель или на месяц попадали за железный занавес и приезжали с набитыми сумками, за такой короткий срок не успевали оправиться от шока новых впечатлений и от шока заваленных товарами магазинов. Не успевали оправиться, чтобы увидеть или понять, что на самом деле представляет общество религии денег.

Нельзя не «поблагодарить» и преподавателей иностранных языков, которые активно занимались фетишизацией английского, испанского и прочих диалектов Римской империи и культуры соответствующих племён [546] .

Советское общество совершенно не понимало перемен, происходивших в 1960-е годы на Западе, что ещё сильнее усугубляло ситуацию. Сознание советских людей и сознание Запада двигалось в противоположных направлениях. По мере того, как отмирали пролетарские представления о классовой непримиримости, в то время как советские люди открывали для себя, что капиталистам тоже присущи человеческие эмоции, что они такие же люди, как и все, массы западных потребителей становились всё менее похожи на людей, у них отмирали последние человеческие ценности.

Мы видели Америку Грегори Пека в «Римских каникулах», но это уже была Америка Джонни Дэппа в «Страхе и отвращении в Лас-Вегасе» [547] .

* * *

Мы обсудили, как не надо было управлять желаниями. Что надо было делать? Этот вопрос гораздо сложнее.

Сравнивая советскую идеологическую систему и западную, Запад показывает только те товары, которые можно немедленно и быстро купить. Он будет просто игнорировать или подавлять любую информацию, которая бы свидетельствовала о том, что где-то жизнь лучше или интереснее. Запад никогда не сообщит об успехах конкурента. У американца нет никаких желаний поехать за границу – он убеждён, что он и так обитает в самом лучшем в мире месте, даже если это замызганный Макдональдс.

Запад никогда не станет продавать товар, пользующийся спросом, под чужой маркой. В последнее время он делает прямо противоположное – сам ничего не изготавливает, но на всё наклеивает свой брэнд и заворачивает в свою упаковку.

Но как управлять желаниями, не превращая человека в программированного зомби?

Может быть, начать с восстановления в явном виде причинно-следственных связей. В магазине Берёзка рядом с импортной техникой выставить фотографии жилищ тех, кто производит эту технику. Почаще отправлять людей за железный занавес, и в их маршрут включать и Манхэттен, и Гарлем (Нью-Йорк – город контрастов или Стамбул – город контрастов). Показывать кинопутешествия не только восхищёнными глазами туриста, но и глазами повседневной жизни. И, наконец, объяснить, что стоимость не имеет физического смысла.

Сегодня причинно-следственные связи и понимание разницы между упаковкой и содержанием постепенно восстанавливаются. Правда, пока все проблемы списываются на «неправильную» версию капитализма, возникшую в России.

* * *

Нужен ли был железный занавес? Говоря языком информационных технологий, железный занавес – это файрволл (firewall), или межсетевой экран. Это жёсткий фильтр, защищающий компьютерную систему, общественное сознание или государство от разнообразного разрушительного информационного воздействия из враждебных источников.

Без межсетевого экрана не может существовать ни одна мало-мальски серьёзная система. Ни одно сложное общество не выживет без своего железного занавеса. Другое дело, что этот занавес должен быть гибким и как легко настраиваемым на новые угрозы, так и снимающим фильтры на то, что угрозой быть перестало.

* * *

Как видим, эпоха 1960-1970-х годов, эпоха Брежнева, была далеко не застоем, но бурным развитием серьёзных противоречий.

Отмечая все проблемы тех лет, в целом Леонид Ильич был добрым дедом. Он отвоевал войну, отстроил разрушенное, и на долгие годы обеспечил стране спокойную стабильную безопасную жизнь. Дед сделал очень много, и сделал всё, что мог.

Да, у него были свои слабости. Да, он не понимал всего, что происходит. Он мыслил проще – был бы мир, да были бы все сыты-одеты, здоровы и обучены. Не надо относиться к нему, как относятся капризные дети, которые получили меньше игрушек, чем хотели, и не такие игрушки, как у того заграничного придурка.

Дед помог вырасти всем, а уж дальше можно было делать то, что хочется. Нельзя пенять на него за то, что он не такой, как чужие говорят, каким он должен был быть. Когда дед стал старым и заболел, его избалованные дети стали надсмехаться над ним. Им казалось, что они намного умнее. Когда дед умер, и умники дорвались до власти, их умничества хватило на два-три года, чтобы разломать всё.

Оценивая место Леонида Ильича в истории – он был куда лучше многих русских царей и лучше половины генсеков.

VII.

Общество накануне перестройки

К середине 1980-х годов развитие товарно-денежных отношений и распространение в СССР мировоззрения религии денег привело к расслоению общества на части, имевшие прямо противоположную (антагонистическую) систему ценностей. Это были не столько классовые, сколько религиозные группы.

* * *

Советские люди придерживались твёрдых морально-нравственных ценностей, любили свою Родину и честно работали.

Они хотели определённых перемен, но совершенно не предполагали смены строя или ухода коммунистической партии. Они хотели, чтобы компартия вернулась к своим же принципам, от которых она частично отошла. Чтобы она перестала ставить производство впереди человека, чтобы нужды людей и нужды семьи опять стали важнее цифр экономического роста, чтобы партийные руководители перестали делать из своих должностей кормушки, а снова стали личностями, которые подают пример остальным.

Для советских людей годы «застоя» в потреблении вовсе не были годами застоя в творческом развитии. Культура и сознание советского общества (если не пытаться их измерить цифрами), развились до нового качественного уровня.

Общество уже начало осознавать ограниченность и противоречия текущей философии и было почти готово для выработки новой философии. Это состояние стало и его слабостью, поскольку в поисках нового сознание не могло не заняться отрицанием многих ранее незыблемых принципов. В такой момент любое сознание наиболее уязвимо.

То было самое читающее и самое образованное общество в известной истории мира. Очень многие советские люди не стремились к увеличению материального потребления. Их больше интересовали образование, идеи, книги, песни, походы, научные исследования, творчество или радость простого труда на своём дачном участке.

Произошло то, что и должно было произойти в обществе, исчерпавшем материалистический путь развития. Началось глубокое развитие сознания, которое нельзя оценить мерками материализма, и тем более меркой денег.

* * *

Поганые к середине 1980-х годов стали довольно большой и выраженной группой. У этих людей сложилось чёткое мировоззрение религии денег, которое описано в 5-й главе.

К ним относились фарцовщики, валютчики, спекулянты, большая часть торговли (включая внешнюю), «сервис», рестораны, многие аппаратчики и «комсомольские» активисты, картёжники, взяточники, уголовники, а также множество людей других профессий, включая спортсменов, артистов и необременённых работой научных сотрудников.

Надо сказать, что поганые были в России всегда, и ярко проявлялись в самые тяжёлые для страны моменты. Например, в октябре 1941 года, когда фашисты вплотную приблизились к Москве, одни люди пошли в ополчение и рыть окопы. Другие, как видающийся артист А.Менакер [548] , были заняты выбиванием дефицитных автомашин для отправки в эвакуацию своей личной коллекции уникальных сервизов, и очень переживали, не повредятся ли сервизы в дороге. Об этом А.Менакер с волнением рассказывает в своих мемуарах.

Находясь в эвакуации, видающийся физик Лев Ландау получал от государства по талонам мыло. По воспоминаниям его жены, славный продолжатель дел Ньютона быстро сообразил, что мыло на чёрном рынке стоит очень дорого, и наспекулировал целое состояние.

Поганая часть общества активно преклонялась перед культами Запада и рассматривала Советскую систему просто как мешающую им догнать Запад по уровню потребления.

Желание жить по-западному было сосредоточено в Москве и в других крупных городах, что вполне естественно. Во-первых, чем крупнее город, тем там сильнее товарно-денежные отношения. Во-вторых, в крупных городах были сосредоточены органы управления и верхушка торгово-распределительной преступности.

Поганые понимали, что всей большой страной догнать Запад нельзя, но это им и не было нужно. Они рассматривали остальную Россию и союзные республики как отсталую деревню, которая не умеет работать и снижает уровень их потребления.

Денег от экспорта нефти и газа им более чем хватило бы на импорт удовольствий. Они поняли, что если бросить оборонные расходы и сдаться Западу, то можно вообще ничего не делать, а только распределять нефтедоллары [549] .

Часть аппаратчиков и руководителей была недовольна тем, что их власть, их право распоряжения общей собственностью – временные и ограниченные. Они не могли передать свои места в управляющей иерархии по наследству. Они были вынуждены постоянно отвечать за свои действия перед начальством. Их могли снять с должности в любой момент, и этим лишить всех прав распоряжения, а также льгот вроде служебной дачи и автомобиля.

Их ответом было формирование круговой поруки, взаимного блата и пристраивание своих детей и родственников на выгодные места. Но всё же им хотелось окончательно превратить право распоряжения в право своего безраздельного владения тем, что пока оставалось общенародной собственностью.

* * *

Существовала и ещё одна, промежуточная часть общества, которая по своему размеру превышала остальные. Это были обычные советские потребители и обыватели, у которых сочетались советские и товарно-денежные ценности.

Они хотели повыше зарплату, новый ковёр, мебельный гарнитур, автомобиль «Жигули», они хотели больше импортных товаров. Но они не хотели и не ожидали какого-то резкого изменения системы.

В группу потребителей входили и те, кто в теории считался опорой социалистического строя – рабочие крупных заводов, шахтёры, немалая часть военных. Это не удивительно, ибо ежедневная жизнь этих людей, в отличие от крестьян или жителей небольших городов, невозможна без товарно-денежных отношений.

Управление поведением этой группы и стало решающим в изменении общественного сознания в ходе перестройки.

Опутали сознание обывательщины нити.

Страшнее нужды обывательский быт.

Скорее

головы брэндам сверните –

Чтоб человек

брэндами не был забит.

* * *

Начало 1980-х годов было временем почти полной смены руководства СССР. Военное поколение – те, кто победил на фронте и прошёл тяжёлое послевоенное восстановление, естественным образом состарились, вышли на пенсию или умерли.

К руководству приходили те, кто взрослел в сытые 1950-1960-е годы и вырос на бытовом материализме хрущёва. К началу 1980-х в СССР накопилось много проблем. К ним можно было подойти как к своим проблемам. Да, очереди. Да, в доме непорядок. Да, старые методы не работают. Надо разобраться, в чём причина, и исправить.

Был возможен и второй подход. Наплевать на всё, бросить свой дом, посмотреть, как хорошо жить на Западе, и попытаться скопировать его методы. Для поколения «догнать и перегнать» был гораздо ближе и гораздо проще второй подход.

* * *

Это время стало весьма благоприятным для Орды. Военными и силовыми методами победить СССР было невозможно, поэтому она в очередной раз использовала методы управления сознанием. Индивидуальным сознанием высших руководителей, изучением которых десятками лет занималось «кремлеведение», и сознанием общества в целом.

Хотя привыкшего озвучивать чужие мысли и превозносить себя горбачёва и было легко заставить говорить и делать то, чего хотел Запад, болтовня «реформаторов» не должна была сильно противоречить идеологии. Надо было разнести советское общество, используя внутренние противоречия его философии [550] .

Нет ничего удивительного в том, что многие из ярых идеологов коммунизма превратились в его ярых ненавистников. Для части начальников коммунистическая идеология давно стала просто способом удержания у власти. Так же как европейские аристократы за несколько веков до этого заменили бога, ставшего более ненужным и неудобным, на золото, так эти начальники искали способ замены коммунистических символов на «твёрдую» валюту.

Но при всей неприязни к ним, следует помнить, что глубинные корни этого – не только в качествах характера. Они лежат и в марксистском приравнивании золота и труда, в понимании развития исключительно как материального прогресса.

Это был не только кризис убогости отдельных личностей. Конечно, это никак не был кризис производства. Это был глубокий кризис противоречий всей философской системы.

* * *

И советским людям, и поганым, и советским потребителям, и партийному руководству, была подсунута одна и та же старая дурилка – дурилка свободного рынка.

Стоит начать поклоняться всемогущему рынку, и его магическая рука сразу даст потребителям изобилие лучших товаров, начальникам – мудрость и смекалку, обществу – согласие и справедливость. А мастера культуры создадут новые, не ограниченные узкими рамками идеологии, глубоко духовные шедевры, вдохновившись гонорарами в твёрдой валюте.

Предрассудки перестройки в экономике

В разрушении общества и государства во время перестройки ключевую роль сыграли материалистические предрассудки, которые берут начало в заклятии стоимости, которое наложил Карл Маркс, и в хрущёвско-троцкистских представлениях, к сожалению, записанных в Третьей программе КПСС.

* * *

Первый предрассудок – это всё тот же примат развития производительных сил, которые якобы определяют развитие общества в целом. Примат роста экономики.

Он дополнялся предрассудком о существовании неких никому неизвестных пропорций развития производительных сил, которые надо научиться соблюдать.

Первым шагом перестройки в начале 1985 года стала попытка ускорения развития машиностроения как «ведущей отрасли» производства. Изначально такое ускорение запоздало лет на пятьдесят. Развитие машиностроения было определяющим в 1930-е годы, но даже к 1950-м уже важнее стала радиоэлектроника, чем машиностроение. В 1980-е годы, если что и надо было ускорять, так это компьютерные системы (частично это было сделано).

В целом советское общество уже давно было идеалистическим обществом с преобладанием излишков. Оно совершенно не нуждалось в новой тяжёлой промышленности, и не так уж нуждалось в иной новой промышленности.

Что надо было делать для улучшения жизни? Достаточно было любому члену ЦК выйти на улицу и спросить людей – что вас волнует больше всего? Ему бы сказали – до предела достали и вымотали очереди. К чёрту теорию. Торговля, эта прослойка надстройки, стала паразитом, который сковал всё общество. Не надо развивать производство. Исправьте систему распределения.

Возрастающая роль науки, о которой говорила программа партии, тоже очевидно выдохлась. Количество диссертаций, которые не имели большого практического применения, говорило не только и не столько о бестолковости кандидатов и докторов наук, сколько о том, что научно-материалистическое направление развития в целом исчерпывает себя. И на Западе основные открытия делались уже в области информации, в мире цифр и символов, а не в физическом мире.

Изменение природы уже не может существенно улучшить жизнь людей. Производство вооружений – другое дело. Там наука ещё далеко не исчерпана. В оборонной промышленности диссертации и изобретения внедрялись почти все.

По этой причине не удалась и попытка конверсии. И дело не в советской системе управления – после уничтожения социализма по обе стороны океана сотни тысяч лучших инженеров и учёных, работавших на оборону, оказались не нужными. Ибо в мирной жизни их негде использовать. Улучшение жизни лежит в изменении отношений между людьми.

Здравые голоса во время перестройки говорили о том, что уже и так слишком много техники, слишком много математики, не надо такого количества инженеров, надо уделять больше внимания культуре и гуманитарным предметам. Но примат производительных сил заглушал всё.

* * *

Итак, попробовали ускорить промышленность, но Запад не догнали (правда, прошло всего полгода). Что, согласно теории, надо делать, если остановился рост производства? По преданию Маркса это означает, что производительным силам стало тесно в устаревших рамках производственных отношений.

В каком направлении, согласно Марксу, должны развиваться производственные отношения? К демократии, к свободе, к уменьшению роли государства.

Отсюда напрашивается вывод – причина технической отсталости в самой советской системе, в отсутствии рынка и демократии, в засилье государственного и партийного управления.

 И в этом была доля правды. Поскольку в основе советской экономики лежала всё та же счётная книга, то рост экономики – это рост транзакций. Общество было идеалистическим, но существовавшие законы и правила – законы социалистической прибыли, твёрдых цен, главенства партии и советов над производством, социалистической идеологии – действительно ограничивали свободу транзакций.

Возникало прямое противоречие. Надо было или успокоиться с ростом цифр, или разломать правила.

* * *

Один из крупных предрассудков состоял в абсолютизации производительности труда и необходимости неограниченной специализации.

В первоисточниках марксизма (и ленинизма) предполагалось, что социализм победит капитализм благодаря более высокой производительности труда. Если производительность труда ниже, значит и строй хуже. Предполагалось, что для специализации нет пределов.

Производительность труда в религии денег измеряется не общественной и даже не личной пользой от результатов труда, а исключительно количеством золота или денег, которые приносит работающий.

В советском хозяйстве 1960-1980-х годов, насыщенном необходимым, производительность труда уже не могла измеряться в натуральных величинах. Она могла измеряться только во всё тех же в цифрах транзакций счётной книги. Соответственно, для роста бумажной производительности нужно было просто увеличить транзакции.

Производительность растёт по мере специализации. Специализация и оцифровка всех отношений естественным образом увеличивают транзакции, и увеличивают экономику в целом. В религии денег смыслом специализации является накопление денег и подчинение всего власти денег. Те крайне негативные последствия, которые излишняя специализация имеет для сознания человека, никого не интересуют.

В СССР складывалась парадоксальная ситуация. Золото и деньги предприятия не копили, но специализацию увеличивали. Специализация ухудшала жизнь людей. Получалась бессмыслица.

Что надо было делать?

Не надо было ставить целью рост транзакций в счётных книгах. Надо было увеличить долю натурального хозяйства.

Да, то, что выращено на дачных участках, не учитывается в Госплане, в бухгалтерии, в валовом национальном продукте и так далее. Но это то, что нужно людям, и им нравится это производить.

Надо было уменьшить обязательный рабочий день, и сделать доступными дополнительные часы работы по желанию. Хочешь – больше работай на заводе и покупай больше продуктов в магазинах. Хочешь – больше работай дома и на даче или занимайся самообразованием.

Надо было дать доступ людям к простым станкам, дать им самим возможность изготавливать для себя то, что им надо. В реальности частично так и происходило, только полуофициальным и полунелегальным порядком.

Сложно ли было до этого додуматься? В 1952 году И.В.Сталин говорил о необходимости в ближайшем будущем снижения рабочего дня до 5 часов, чтобы у людей было время для культурного развития [551] . Можно было почитать и Маркса, который писал, что богатство страны определяется наличием у её жителей свободного времени.

Но советское общество продолжали гнать вперёд ради культа производительных сил, ради роста транзакций в бухгалтерских книгах. Что не изменилось и после полной победы рыночной экономики.

* * *

Следующий набор предрассудков связан с заклятьем стоимости и с абсолютизацией роли денег в экономике.

Абсолютизация сути денег как мерила всякого труда привела к тому, что всё начали оценивать в деньгах. Деньги стали делиться на настоящие – твёрдую валюту, и плохие – «деревянный» рубль.

В СССР рубль был деревянным совершенно сознательно. Потому что товарно-денежные отношения были сознательно ограничены. Деньги, золото, идол, не имели абсолютной власти.

Смыслом не-товарно-денежных, не-«экономических» отношений на производстве, смыслом командно-административной системы было то, что, во-первых, производство должно развиваться исходя из здравого смысла, исходя из целей и стратегии общества, исходя из нужд людей, а не исключительно из показателей счётной книги. Во-вторых, то, что выгодно одному предприятию, может не приносить пользу обществу в целом, и здесь необходимы вышестоящие органы управления.

Конечно, по мере развития общества и по мере насыщения, командовать и планировать надо было не по инерции, а гораздо более тонко и гибко. Проблемы командно-административной системы были в том, что она начала отдавать плохие команды, начала ставить плохих командиров, а не в том, что плоха сама система.

Сравнивая плановую и «рыночную» экономику, в любой корпорации действует жёстко командная и весьма плановая система. Корпорация не только планирует собственное производство, но ещё и планирует экономические войны с конкурентами. Как мы показали ранее в этой главе, по своему размеру корпорации превосходят большинство стран.

В СССР уменьшение роли товарно-денежных отношений в потреблении велось через увеличение так называемых общественных фондов потребления. То есть льготных или бесплатных образования, медицины, культуры, путёвок, жилья, транспорта и так далее. К сожалению, право распоряжения общественными фондами потребления – это довольно субъективное право.

Для справедливого распределения нужны хорошие руководители, нужна система их воспитания [552] . Между 1953 и 1985 годами хрущёвская и пост-хрущёвская система очень сильно перевоспитала руководителей как раз от служения общему делу к служению делу личному или групповому.

Поскольку в СССР товарно-денежные отношения и не-товарно-денежные, человеческие, отношения между людьми, были смешаны, то дальше было два пути – или больше, или меньше товарно-денежных отношений.

Уменьшения товарно-денежных отношений совершенно не хотелось иерархии. Поэтому уменьшение товарно-денежных отношений стали называть командными методами, административными, неэкономическими, волюнтаристскими. Этим методам противопоставили «экономические» методы управления.

Разговоры об «экономических» методах управления не могут вести ни к чему, кроме как к приданию товарно-денежным отношениям всеобщего характера, к абсолютизации реальной власти денег, к введению религии денег в полном масштабе.

И до перестройки это хорошо понимали. Почему в СССР была высшая мера наказания и за экономические преступления, и за предательство Родины? Потому что это одно и то же.

Партия должна управлять экономическими методами = церковь должна использовать только пороки и дьявола для управления людьми.

Теперь даже тех, кто хотел работать не ради денег, а ради общего блага, фактически заставляли работать только ради денег и думать только о деньгах.

* * *

С заклятьем стоимости связан и предрассудок о мировых ценах. Этот предрассудок существует и до сих пор.

Предрассудок был тесно связан с предрассудком о твёрдой и деревянной валюте и заключался в том, что есть мировые, объективные, правильные и командно установленные неправильные цены. Стали говорить, что в СССР искажены пропорции цен. Цены надо привести в соответствие с мировыми.

Система цен отражает систему ценностей. Введите мировые цены – автоматически всему обществу будут навязываться поганые ценности.

Далее, система цен отражает соотношение стоимости труда людей, изготавливающих разные товары. Введите мировые цены, и вы получите мировое соотношение стоимости труда и соответствующее резкое неравенство.

Говорили, что СССР покупает кубинский сахар дороже мировой цены и нам это экономически невыгодно. Конечно, кубинцу за уборку сахара платили выше, чем рабам на сахарной плантации в соседнем Гаити – отсюда и цена на кубинский сахар была выше.

Покупать ли товары у рабовладельцев или у свободных людей – это вопрос веры, вопрос философии. У рабов всегда дешевле. Конечно, если господствует философия экономической выгоды, философия поклонения идолу, то люди не имеют значения. Но рано или поздно купивший у рабовладельца сам станет рабом.

Верхом глупости о мировых ценах и твёрдой валюте стал перевод торговли со странами СЭВ на доллар. Удивительно, что в 1950-е годы, когда создавали СЭВ и вводили переводной рубль, прекрасно понимали смысл условного зачётного характера валюты, а к 1980-м годам «экономисты» полностью продурились.

Пусть взаимный товарооборот между Болгарией и СССР составляет 100 миллионов переводных рублей. Пусть теперь мы переводим этот существующий товарооборот на доллары. Где взять доллары, чтобы просто переводить их с болгарского счёта на советский счёт и обратно?

Доллар можно получить, только предварительно продав товаров на 100 миллионов в США или в иные Западные страны, причём при этом не получив взамен никаких товаров, а только бумажки (или цифры в компьютере), которые потом гонять между СССР и Болгарией. А если продать на Запад нечего? Значит, Болгария и СССР вообще не смогут торговать и между собой.

Перевод торговли внутри СЭВ в доллары – это и перевод всех денег в американские банки, и постановка всей торговли под контроль Запада. Плюс, это и укрепление доллара, и огромный подарок Америке, которая может напечатать пустые бумажки для покрытия нового обращения [553] .

Те механизмы, которые сегодня предлагают самые прогрессивные антиглобалисты, чтобы бороться с нищетой в третьем мире и с огромным долгом развивающихся стран, очень похожи на СЭВ. Ещё немного, они дойдут и до СЭВ.

Стали говорить о том, что цены нельзя регулировать, что они должны устанавливаться свободно, «коммерчески». Смысл фиксированных цен – не дать возможность посреднику нажиться на производителях, не дать возможность накопить незаработанные деньги.

Фиксация цены раз и навсегда действительно бессмысленна и вредна. Цены должны соответствовать объёмам спроса и предложения, иначе возникает чёрный рынок. При чётком и разумном управлении (снижение цены, когда товаров стало больше; поддержание предложения чуть выше спроса), фиксированные цены могут прекрасно работать.

Конечно, в условиях насыщения управлять ценами гораздо сложнее, чем в те времена, когда люди покупают в основном функциональные товары. В условиях насыщения покупки делаются не по необходимости, а определяются модой, стадным чувством.

Далее, если нарушить соотношение денежной массы и товаров – это приведёт к очередям, дефициту и всевластью торговли, что и произошло в 1970-80-е годы, когда зарплату повышали без увеличения выпуска товаров. Но это – проблема регулирования объёмов денежной массы, а не проблема фиксированных цен.

И, конечно, фиксированные цены сильно мешали получению как социалистической, так и капиталистической прибыли и увеличению объёмов транзакций, то есть росту экономики.

Предрассудки перестройки в политике

Одним из главных политических предрассудков перестройки был предрассудок об отставании и неэффективности советской системы по сравнению с западной.

* * *

Как мы уже отмечали, догоняющий всегда отстаёт, потому что он не знает, куда бежит. Более того, советская экономика создавалась совсем для других целей.

Но даже там, где реальное отставание существовало, оно совершенно не было таким драматическим, как казалось.

Да, было отставание в компьютерах. Но компьютерные технологии – это от силы 10 процентов всех технологий. Если отстаёшь на 50 процентов в компьютерах, это отставание кажется огромным. Но если взять технику в целом, то это всего 5 процентов. Пять процентов не имеет никакого значения, особенно при закрытых рынках. В конце 1990-х годов компьютерный бум закончился, и сегодня уже не имеет никакого значения, скорость процессора 500 или 2500 МГц.

К сожалению, всё внимание общества было сфокусировано именно на этих пяти процентах.

* * *

Существовала заметная разница в уровне материального потребления с Западом. Но можно ли было в СССР достичь уровня потребления Запада, даже имея одинаковую, или более высокую, чем Запад, производительность труда?

1) Орда была как минимум в 7 раз больше по населению. В соцстранах проживало 300 миллионов человек. В Орде – в Северной Америке, Западной Европе и Японии – «золотой» миллиард. Плюс на Орду напрямую работало более миллиарда людей в Юго-Восточной Азии, в Китае и в Латинской Америке [554] .

Примем, что у стран социализма и у Орды расходы на оборону (и непосредственно поддерживающие её отрасли) – одинаковы, чтобы сохранить военный паритет. Известно, что социализм тратил на оборону около 70 процентов всего своего производства. Соответственно, Орде из-за преимущества в количестве населения, достаточно было тратить на оборону в 7 раз меньше, то есть 10 процентов своего труда [555] .

У социализма на потребление оставались результаты труда 30 процентов. У Орды оставалось 90 процентов, то есть уровень жизни там при одинаковой производительности труда по определению должен был быть в 3 раза выше.

2) Распределение результатов труда в Орде резко отличалось от распределения между соцстранами. Распределение в Орде строго централизованное – в пользу центра от колоний.

Зарплата в США выше, чем в Германии или во Франции, и неизмеримо выше, чем в Южной Америке или в Китае. Зарплата в США как минимум в 10 раз выше, чем в работающих на них третьих странах.

В социализме распределение было равномерное. Более того, нередко шло распределение от центра к окраинам. Уровень жизни в ГДР или в Венгрии был выше, чем в России. Колоний не было вообще.

3) Таким образом, при одинаковой производительности труда, уровень жизни в США за счёт колоний должен был быть в 30 раз выше, чем в СССР.

Из этого следует, что реальная эффективность социализма была намного выше [556] , поскольку уровень жизни отличался в 2-4 раза, но никак не в 30 раз (если измерять не в долларах, конечно, а в натуральном потреблении). Если сравнивать уровень жизни в СССР с третьим миром, то он был выше на два порядка.

* * *

Представление о собственной «бедности» шло и от абсолютного понимания стоимости. Советскую зарплату в 200 рублей переводили по коммерческому курсу в доллары и получали 30 долларов. Сравнивали с 3000 долларов зарплаты американца, и казалось, что американцы живут в 100 раз богаче.

Если оцифровать всё то, что было бесплатно в СССР, но платно на Западе, и оцифровать все общественные фонды потребления, то картина резко изменится.

Оплата жилья – 1000-2000 долларов в месяц на Западе (5-10 рублей в СССР).

Цена обучения музыке – от 30 долларов за один час (бесплатно).

Билет в оперу – от 100 долларов (1 рубль 50 копеек).

Билет в кино – 10 долларов (50 копеек).

Проезд по платному (и обычно единственному) шоссе – 10 долларов (бесплатно).

Проезд в автобусе – 3 доллара (5 копеек).

Буханка хлеба, литр молока, килограмм картошки – по 1 доллару (14, 22 и 6 копеек).

Очки – от 200 долларов (5-10 рублей).

Медицинская страховка на семью, без зубной – до 850 долларов в месяц (бесплатно).

Визит к зубному врачу – от 500 долларов (бесплатно).

Зубной протез – от 3000 долларов (бесплатно).

Самый простой антибиотик – 40 долларов (40 копеек).

Путёвка на отдых – от 2000 долларов (90 рублей).

Образование в ВУЗе – от 40 000 долларов (стипендия 3000 рублей за пять лет).

Телевидение – реклама каждые 10 минут (бесплатно).

* * *

Поскольку оборона в социализме была самым большим расходом, то, естественно, возникало желание сократить эти расходы. Возник предрассудок о гонке вооружений.

Стало складываться мнение, что Запад вооружается в ответ на советские ракеты. Что надо отказаться от оружия, и сразу наступит мир во всём мире.

Современная гонка вооружений в Европе началась с появлением первой промышленности. Она была и без России, была и до СССР. Именно она и была источником развития науки и религии денег. Как минимум четыреста лет, со времён Ф.Бэкона, открытой целью всей политики Англии было насилие над другими странами через превосходство в вооружениях.

Благодаря СССР и его оружию, гонка вооружений просто стала на 45 лет относительно бескровной. И когда не стало СССР, Соединённые Корпорации отнюдь не разоружились.

Проблема восприятия гонки вооружений была в том, что в материалистическом СССР мало заботились о том, какое отражение формируется в общественном сознании. Военные считали – если мы знаем, что делаем правильно, это объективно, этого достаточно. Описание оружия – это даже вредно, это пропаганда войны.

Надо было больше показывать, больше рассказывать, сравнивать американскую военную технику и свою технику. Надо было объяснять, как и почему создаётся то или иное оружие, а не просто грохотать им ночью по асфальту накануне парада. О советском оружии писали в любом западном журнале, но о нём мало знали в самом СССР. Советские люди любили технику; они гордились бы оружием и понимали его, а не боялись, и не считали бы его излишним.

Следует отметить, что в то же время, для снижения расходов на гонку вооружений, СССР проводил очень разумную политику по раскрытию технологических секретов Запада через КГБ.

Надо ли было сокращать армию и военные расходы – надо. Большая сухопутная армия и большие обычные вооружения в начале 1980-х годов не имели больше смысла, как не имела смысла конница в конце 1930-х годов.

Но Советское военное планирование в 1980-х годах по-прежнему велось во многом из опыта Первой Великой Отечественной войны и оружия тех времён. В военной области тоже был незамечен системный переход, связанный с развитием информационного оружия.

Главный удар был нанесён по советскому сознанию, и танки и ракеты были совершенно бессильны.

* * *

Постепенно советские люди перестали воспринимать холодную войну с Западом как реальную войну, считали, что это вымысел собственной пропаганды. Почему?

СССР слишком хорошо оградил своих граждан от этой войны. Слишком крепок был железный занавес. И слишком боялся Запад.

В 1980-е годы казалось, что чёрно-белое представление о мире большевиков – надуманное и идущее от догматов классовой борьбы.

Правильным было чёрно-белое представление. В 1917 мир был чёрным и светлым. В 1941 году мир был чёрным и светлым.

Потом, постепенно, капитализм был вынужден прикинуться белым, и мир стал казаться более мягким. Но это была временная оболочка. В 2003 году мир снова стал чёрно-белым.

* * *

К перестройке у людей сложилось впечатление, что Запад не так уж отличается от нас. И мы, и они за свободу, за демократию, за возможность личной инициативы. У нас с Западом «общечеловеческие ценности». Но.

Наше понимание свободы – это свобода от иерархии и от насилия. В религии денег свобода – свобода подниматься в иерархии культов.

Наше понимание власти народа – важен голос каждого, надо учесть интересы всех. Понимание демократии в религии денег – общество равных возможностей стать богатым и унижать других. Один доллар – один голос.

Наше понимание предпринимательства – возможность реализовать свои идеи на общее благо. В религии денег – возможность личного обогащения.

Нет и не может быть «общечеловеческих ценностей». Нет общих ценностей у бога и дьявола, у христианина и язычника, у Святой Руси и у поганого Запада.

* * *

А как сам Запад видел СССР во время перестройки? Так же, как и всегда, так же как и сейчас. Собственно, он высказал это отношение устами «демократов».

СССР – это Верхняя Вольта с ракетами.

Западу было глубоко наплевать на культуру, на философию и прочие высокие материи. Россия – это просто колония, которая каким-то случайным образом обзавелась ядерным оружием, и поэтому её было невозможно оккупировать военной силой, как остальные колонии. Поэтому надо было убрать ракеты. Получилась просто Верхняя Вольта.

VIII.

Гласность как тотальное насилие сознания

Революция 1917 года началась с защиты сознания. Уничтожение СССР началось со снятия этой защиты.

Для общества религии денег, которое основано на насилии, в котором нет морали, нравственности, культуры, в котором нет духовного мира, нет и необходимости в их защите, нет необходимости в цензуре.

Для любого государства, основанного на духовных ценностях, основанного на справедливости и на защите от насилия, цензура и защита сознания – необходимое условие выживания.

Цензура и монополия на средства массовой информации в СССР частично были сняты через магнитофоны, видео и западные радиостанции [557] в 1960-80-е годы. Но это не сравнить с «гласностью».

* * *

К началу 1980-х годов действительно существовала серьёзная проблема несоответствия официальной версии происходящего и повседневной реальности. Следовало признать эту проблему и изменить официальную версию, приблизить её к действительности (с чего и начал горбачёв, и за что был поддержан).

Но что надо было делать далее? Попытаться понять причины проблем, поставить новые цели и составить чёткий план их достижения, а также запасные варианты на случай, если не всё пойдёт так, как запланировано. Но для этого надо было быть если не философом – то хотя бы практиком и просто здравомыслящим человеком, но не болтуном и Иудой.

Гласность – это запуск в свою церковь проповедников чужой веры в одеждах священников своей веры. Запуск иноверцев для регулярных богослужений в своих храмах, использование каналов, которым люди привыкли абсолютно доверять. Запуск чужих исключительно для уничтожения своей веры.

* * *

Помимо усиления предрассудков перестройки, которые мы описали выше, гласность началась там, где закончил хрущёв – с искажения истории и памяти. Говоря по-старому – с антисоветской агитации и пропаганды.

Сутью гласности стало уничтожение всех системообразующих точек привязки общества, короткое замыкание святых и проклятых понятий, создание массовой паники, депрессии и шизофрении.

Гласность стала попыткой полностью уничтожить внутренний мир советского человека, чтобы опустошить его, чтобы освободить место для поганого идола денег.

Целью гласности было устранение всех положительно заряженных точек привязки. Всего, что было связано с Великой страной и с большой семьёй народов, всего, что доставляло общую радость людям. Уничтожить героев, очернить праздники, победы сделать поражениями, посеять ненависть к самому себе, к своим предкам и ко всем остальным, создать в обществе отчаянное бессилие.

Это – обычный способ доведения до самоубийства. Сознание загоняют в искусственный тупик. Куда ни двинешься – всё чёрное, выхода нет. Для самоубийц оставили только одну открытую дверь – в рыночную экономику, в религию денег.

* * *

Одним из проверенных со времён хрущёва методов стала тема репрессий. Для человека 1980-х, несколько десятилетий росшего в строго охраняемом и сытом заповеднике, процессы 1930-х годов казались безумными и надуманными. Более того, ради целей роста производительных сил и материального потребления, репрессии действительно выглядят негуманными.

Но внутренняя война 1930-50-х годов шла не ради экономики. Это была вынужденная и отчаянная мера защиты сознания общества. Можно ли по нравственным соображениям проводить защиту сознания через физические методы воздействия?

Если выбор стоит между одним холодильником на душу населения или двумя холодильниками – то безусловно нет. Если выбор – между жизнью и смертью нескольких десятков миллионов человек, если выбор стоит между тотальным уничтожением русского народа, будь то через фашистские концлагеря или через американские атомные бомбы, то заключение в тюрьму нескольких сотен или даже тысяч предателей – это единственный выход.

В 1930-е годы, в голод, когда всего не хватало, накануне войны, не было возможности к каждому инакомыслящему приставить чекиста, чтобы следить – он просто инакомыслящий, или поганый, подрывающий веру остальных, а тем более саботажник. В 1960-е годы страна стала уже настолько богата, что КГБ мог индивидуально возиться с каждым диссидентом.

* * *

Человека 1987 года смущал поступок Павлика Морозова? Представьте, что папашей Павлика был «малиновый пиджак» того времени, который устраивал разборки с теми, кто мешал его бизнесу.

Человеку 1987 года захотелось, чтобы все, кому раньше было место в лагерях, получили свободу? Они получили полную свободу.

Человек 1987 года не мог поверить в антисоветский заговор в самой верхушке партийного руководства в 1937 году? Что же, аналогичный заговор реализовывался прямо на его глазах.

Человека 1987 года возмущала не полная готовность страны к войне в 1941 году? Тогда понадобилось всего полтора года, чтобы реорганизоваться и переломить ход войны. Сколько ещё лет понадобится тебе, человек 1987 года, чтобы хотя бы начать сопротивляться в твоей войне, которая сегодня уничтожает страну ещё сильнее, чем в 1941-м?

* * *

Благодаря надёжному и длительному железному занавесу, у части людей, и особенно у живших в парниковых условиях младших научных сотрудников, возникла иллюзия, что общество могло и может развиваться так, как ему хочется. Что неудачи, неуспехи, жестокости – это следствие недостатков теории, глупости, злой воли, плохого характера или амбиций руководителей.

При наличии сильного внешнего врага любое общество развивается не по желанию, а по необходимости. Оно идёт на меньшие жертвы, чтобы избежать больших.

И сегодня, пока есть Соединённые Корпорации, приходится говорить не об идеальном пути развития России, а искать тот единственный путь, который даст возможность выжить.

* * *

Под видом усиления демократии уничтожалось государство, уничтожались сами представления о стране как об общем доме и об обществе как о дружной семье. Гласность активно заменяла советские ценности мировоззрением религии денег.

В религии денег демократия и свобода слова второстепенны, поскольку они не касаются святого для религии денег – власти идола. Смена правительства не устраняет и не ограничивает частную собственность. Попробуйте демократически решить, как распоряжаться заводом Форда.

В СССР было наоборот – обсуждай и решай, что делать ВАЗу, но не трогай системы доверия государству.

Демократия – это диктатура, при которой у управляемого создаётся ощущение, что его мнением интересуются. Демократия – это просто управление отражением, управление чувствами. Действует ли управляющий в интересах управляемого, или в своих личных, не зависит от того, что думает на эту тему управляемый.

По сути своей, понятие демократии бессмысленно. Власть в интересах большинства над меньшинством – это не демократия, это ущемление прав меньшинства. Власть в интересах меньшинства над большинством – это узурпация власти и диктатура.

Вместо «демократии» следует говорить о формировании в обществе взаимонепротиворечивых желаний. Формирование желаний не достигается ни голосованием, ни неограниченной свободой слова. Этого можно достичь развитием религии и философии (и только если не удовлетворены базовые физиологические потребности – то материальным производством).

* * *

Для разрушения советского сознания применялись стандартные схемы и приёмы, десятилетиями отработанные в корпоративных паблик-рилэйшнз и маркетинге.

Например, ещё в 1954 году, когда появились первые сведения о смертельном вреде курения, табачные корпорации наняли пи-ар фирму, которая внимательно изучила 2500 научных медицинских журналов в поисках противоречий в исследованиях о последствиях курения.

Найденные нестыковки и противоречия были усилены и передёрнуты. На этой основе был составлен специальный материал, который разослали 200 000 врачей, журналистов и специалистов в Америке – с целью доказать безвредность курения [558] .

В каждой отрасли корпорации содержат исследовательские институты; научные, производственные и потребительские журналы; подставные инициативные группы; якобы независимые центры тестирования; карманные ассоциации специалистов; экспертные советы, которые выдают нужные рекомендации; благотворительные фонды, раздающие гранты в строго определённых целях; заведения для легального подкармливания государственных чиновников во время их службы и после выхода в отставку; и так далее.

Все эти органы занимаются регулярной информационной обработкой рынка в пользу продуктов своей корпорации и дезинформацией против продукции конкурентов. Поскольку уже несколько десятков лет общество является идеалистическим, то победитель на рынке определяется именно в этой войне за сознание, а не в заводских цехах. Для корпораций эта война – повседневная деятельность.

* * *

Если посмотреть на реализацию программы хрущёва, то перестройка фактически выполняла все её основные цели – развить производительные силы, «догнать и перегнать» Запад по потреблению, перейти к отмиранию государства.

Этим трём целям мешали коммунистическое воспитание, идеология, морально-нравственные ценности. Они и были откинуты.

Советское общество держалось на вере, на религии. Но в материалистической теории вера и религия трактуются как предрассудки и как пережитки прошлого.

Введение власти поганого идола

К 1990 году в результате пяти лет перестройки товарно-денежные отношения в СССР резко усилились, но они всё ещё имели ограниченную сферу действия.

Даже после пяти лет непрерывной атаки на сознание общества доверие к государству было очень высоко. Согласно опросам 1990 года, большинство людей продолжало считать Ленина Великим, а в марте 1991 года абсолютное большинство граждан проголосовало на референдуме за Советский Союз.

Пора было придавать товарно-денежным отношениям всеобщий характер. Пора было вводить абсолютную власть поганого идола, управляемого верхушкой Соединённых Корпораций.

Хотя перестройка и гласность были для советского общества новым и неизвестным оружием, для Запада этот процесс был хорошо отработан веками. Уничтожение власти партии мало отличается от уничтожения власти церкви во время буржуазных революций. Когда во время перестройки «демократы» называли Белоруссию «перестроечной Вандеей», они приводили очень точную аналогию.

Разрушение партии и разрушение церкви велись по одним и тем же планам. Как известно, греческое слово «диавол» переводится как клеветник.

* * *

Для введения власти идола надо было уничтожить существующую власть. В СССР за долгие годы сложилось своё разделение властей, которое создавало чёткую и эффективную систему управления.

В эту систему входили:

1.  Партия.

2.  КГБ.

3.  Советы.

4.  Предприятия.

Соответственно этим ветвям власти, руководящими органами страны были ЦК КПСС, руководство КГБ, Верховный Совет и Совет министров.

Партия была основой, хребтом государства в целом. В её ведение входили идеология, политика, стратегия, макро-хозяйство, контроль над всеми остальными органами власти. Партия могла решить проблему любого уровня, и была той конечной инстанцией, которая отвечает за всё.

Функциями КГБ были внутренняя и внешняя защита, включая защиту сознания, финансовую и товарную защиты, а также проверка остальных органов власти, в том числе партии. КГБ был передовым отрядом по борьбе с кознями дьявола. При этом КГБ самостоятельно не определял политику, но выполнял решения партии.

Советы были в основном местной властью и занимались хозяйственными вопросами, но не политическими. У советов и их исполкомов были полномочия в коммунальной, гражданской, местной судебной и местной хозяйственной сферах.

Предприятия занимались хозяйственным производством и имели существенные ресурсы и финансы в рамках этого производства и для благоустройства жизни своих работников.

* * *

Главной целью уничтожения была, естественно, партия. Особенностью СССР было то, что по конституции Советский Союз был светским государством, но по своей сути и по принципам построения – теократическим. Партия играла роль церкви.

Естественно, что процесс «секуляризации» государства – это всегда замена одной религии другой религией, ибо никакое общество не может жить без религии. И любая власть, кроме открытой оккупации, строится на вере и на доверии, осознанных или слепых.

В религии денег место идей и идеалов должен был занять доллар и брэнды. Место партии должны были занять банки и владельцы крупной собственности. Но они не могли просто так прийти и свергнуть партию [559] . Понадобилась многоходовая комбинация.

Подобно тому, как европейские феодалы несколько веков назад из защитников своего народа захотели стать его рабовладельцами, многие центральные и местные начальники тоже захотели приватизировать свою власть и предложить услуги своих рабов и недра своей земли на мировом рынке. Они поддержали атаку на партию изнутри.

* * *

Первой атакой на партию и на КГБ стала атака на доверие к ним – гласность. Гласность началась во второй половине 1986 года, всего через год-полтора после прихода к власти горбачёва. Это говорит о том, что план этих действий был разработан заранее, а в течение года были просто заменены кадры на главных позициях [560] .

Вторым шагом, который последовал всего через несколько месяцев, стало введение в СССР частной собственности, причём сразу с участием иностранных капиталов. Уже в январе 1987 года было разрешено частное предпринимательство и создание совместных предприятий (СП). Этим была ликвидирована монополия внешней торговли, началось снятие товарной и финансовой защиты государства.

В первые месяцы предпринимательство было сознательно открыто не для всех, а только для приближённых к распределительной иерархии.

* * *

Третьим шагом стало переливание денег из государственной во вновь созданную частную собственность. В новой религии деньги должны были стать основой власти, поэтому очень важно было лишить денег богатые госпредприятия и передать финансы в банки и в частные руки.

Исторически в СССР сложилась пяти-контуровая система денег:

1.  наличные рубли,

2.  безналичные рубли,

3.  чеки Внешпосылторга,

4.  переводные рубли,

5.  счета в СКВ [561] .

Каждый из этих контуров был изолирован от другого и обслуживал строго свои рынки. Наличные рубли – розничная торговля; безналичные – расчёты между предприятиями; чеки Внешпосылторга – магазины «Берёзка» с импортными товарами для тех, кто заработал валюту за границей; переводные рубли – расчёты между предприятиями соцстран; счета в СКВ – для целевых закупок оборудования на Западе.

Для всех госпредприятий перевод безналичных рублей в зарплату (наличные) жёстко регламентировался. Оплаты с валютных счетов решались на уровне Совета министров.

В 1987 году для частных фирм были сняты ограничения на перевод безналичных денег в наличные и даны свобода и даже льготы по работе с валютой. Они не имели над собой никаких начальников и планов; но жёсткие планы по-прежнему устанавливались госпредприятиям. Частные предприятия занялись не производством, которым они и не собирались заниматься, а спекуляцией и обналичиванием [562] . Более того, частные фирмы получили возможность брать огромные и ничем необеспеченные кредиты в государственных банках.

Деньги, которые предназначались на закупку станков одного завода у другого завода, начали быстро стекать в розничную торговлю. Естественно, что объём наличной денежной массы резко превысил количество товаров. При сохранении фиксированных розничных цен полки магазинов опустели.

Цены на продукцию государственных предприятий по-прежнему жёстко регулировались. Для частных фирм было разрешено свободное ценообразование. Частные предприятия стали легально и нелегально скупать товары, произведённые на государственных предприятиях, создавать ещё более сильные дефициты и перепродавать затем товары по очень высоким «коммерческим» ценам [563] .

От этого сильнее всех пострадали старики и пенсионеры, которые продолжали верить государству и хранить сбережения всей своей жизни в сберкассах [564] .

Одновременно были разрешены частные банки, которые стали сосредотачивать в своих руках и контролировать финансовые потоки.

Вскоре у частных предприятий появилась и возможность конвертировать рубли в валюту через созданную специально для этого биржу и через бартерные операции с заграницей. Бартер давал огромные прибыли, поскольку внутренние твёрдые цены на сырьё и на потребительские товары устанавливались исходя из внутренних ценностей и под защитой госмонополии на внешнюю торговлю, а не исходя из мировых цен [565] .

В этой ситуации немедленно организовался и рэкет, который стал облагать данью новоявленных коммерсантов.

* * *

Четвёртым шагом стало стравливание между собой разных ветвей власти.

Ключевым конфликтом поганые решили сделать конфликт между советами и партией, пользуясь особенностями советской конституции. Партия была объявлена ответственной за все неудачи и за все проблемы; и вообще организацией, якобы незаконно захватившей власть во время революции 1917 года.

Было решено ввести как можно больше поганых в советы, передать им всю власть, а партию полностью устранить как политическую силу. Чтобы ни КГБ, ни общество в целом не смогли противодействовать, разрушение и сталкивание властей происходило изнутри. Возглавлял этот процесс сам генеральный секретарь партии горбачёв.

Одновременно проводилось натравливание предприятий на партию и на советы, которые «административно» вмешиваются в их деятельность. Чтобы расшатать управление на уровне предприятий, там ввели выборы трудовым коллективом руководителей.

* * *

Одновременно шло активное введение товарно-денежных отношений в сознание людей в повседневной жизни и через средства массовой информации.

Демократия и свобода символично начинались с сортиров. В первую очередь поганые оцифровали общественные туалеты, сделав их платными.

По телевидению началась открытая реклама частных фирм. Во всевозможных телеразвлечениях главным призом становились «фирменные» товары. Брэнды вышли из-под полы фарцовщика и оккупировали телеэкраны.

Святой хлебец идола – жевательная резинка. Святая водица идола – кола и фанта. Причащайтесь к ним, и вы почувствуете себя частью нового культа, культа сильных людей, которые умеют жить; которым позволено всё.

* * *

Показательно изменение ценностей, которое происходило на глазах публики в весьма популярной телеигре «Что? Где? Когда?». Раньше это был клуб знатоков, соревновавшихся в эрудиции и в логике. Главным призом за правильный ответ была хорошая книга.

Теперь это заведение превратилось в «элитарное» казино, в котором мозги продаются за деньги. Книга как приз была заменена пачкой денежных купюр. Хозяином казино стал богатый спонсор. Лучший вопрос – не самый интересный, но самый дорогой.

Демонстративно сменилось понятие истины. Теперь в случае разногласий о правильности ответа обращаются не к энциклопедиям и фолиантам, а с поклоном спрашивают у спонсора. Он единолично волен решать кто прав, а кто неправ.

Из сознания выкашивали все человеческие ценности, и его накрепко привязывали к идолам ярких товаров, упаковок и денежных бумажек.

* * *

Параллельно усиливалась психическая атака на население. Проводилось активное создание товарных паник и отчаяния. Средства массовой информации ежедневно повторяли о надвигающемся голоде, о холодной зиме, о росте цен, об отсутствии запасов, эпидемиях и природных катаклизмах.

В страхе люди скупали соль, спички, мыло, стиральные порошки в таких количествах, что сделанных запасов впоследствии хватило на несколько лет. Города и республики, чтобы предотвратить вывоз товаров в другие части страны, начали срочно вводить талоны для местных жителей на покупку почти всего – от носков до сахара.

Запад на фоне этого приближающегося «конца света» был ярким, сытым, свободным и совершенно нестрашным богатым дядюшкой, который щедро посылал в качестве гуманитарной помощи «умирающим» русским сухое молоко и одноразовые шприцы.

* * *

Пятым, дополнительным, шагом по уничтожению существующей системы власти стало разбивание страны на части. За сотни лет существования Британской империи англичане освоили принцип «разделяй и властвуй» даже лучше римлян.

Были созданы национальные конфликты и кровавые столкновения в половине союзных республик. Россия стала противопоставляться СССР.

Одновременно был распущен СЭВ и Варшавский договор. Поганые революции произошли во всех социалистических странах Европы. Но власть партии в СССР всё ещё не была добита.

* * *

Шестым шагом стал спектакль «путча» августа 1991 года.

К моменту путча были «акционированы», то есть переведены из государственной собственности в частную собственность тех начальников, которые в тот момент ими распоряжались, многие основные источники валюты, включая газовую промышленность, ставшую «Газпромом».

Общее государство становилось ненужным, партию надо было побыстрее добить, пока она не избавилась от Иуды горбачёва.

В августе в результате театральной постановки КПСС была запрещена и распущена. В этот момент КГБ был уже использован против партии, а через несколько месяцев был ликвидирован и сам КГБ. В декабре 1991 года перестало существовать союзное государство.

Таким образом, из четырёх ветвей власти было полностью ликвидировано две – партия и КГБ, а Россия была уменьшена до территории РСФСР. Но и теперь продолжали существовать ещё две ветви власти – Советы и госпредприятия.

* * *

Седьмым шагом стала окончательная приватизация или уничтожение госпредприятий. Наиболее перспективные из них захватили через ваучеры. Оставшихся просто разорили за счёт парализации платежей в банковской системе в 1992 году и за счёт огромной эмиссии денег, которая уже открыто распределялась только в пользу приближённых к новой поганой власти.

Одновременно начался завоз бумажных долларов в огромных количествах и их активное введение в товарооборот. В разрушающейся стране сила доллара становилась мгновенной, осязаемой, и не зависящей ни от какого закона.

* * *

Восьмым, завершающим шагом, стало уничтожение последней ветви власти – Советов, которые сохранились до октября 1993 года. Советы были очень нужны в 1989 году для атаки на партию. Теперь они только мешали, наивно считая себя верховной властью в стране.

Верховный Совет был уничтожен символично. Его просто расстреляли из танков посреди белого дня в самом центре Москвы.

В Европе XVI-XVII веков система «Крестьянин – Бог – Феодал» была заменена системой «Батрак – Деньги – Торговец». В России система «Рабочие – Партия – Руководители» была заменена на «Население – Доллар – Олигархи».

* * *

В 1992-93 годах в России власть доллара стала абсолютной.

Всё. Партии больше нет. Нет исполкома, нет профкома, нет завкома. Идти некуда, жаловаться некому, ждать помощи неоткуда. Единственное спасение – в долларе.

Зелёные бумажки стали той твёрдой, незыблемой и надёжной опорой, за которую можно держаться в жизни. За доллары стало возможным купить что угодно и кого угодно. За доллары можно убить человека и купить образование, попасть в рабство и стать депутатом.

Курс доллара стал главной новостью. Пункт обмена валюты появился на каждом углу. Зарплата и цены стали измеряться только в долларах. Успехи стали измеряться прибылью, неудачи – размером убытка. Люди начали мечтать в долларах и засыпать с мыслью о долларе.

И стали люди смотреть друг на друга как голодные волки.

И настало царство идола.

Поганое иго на Руси

Начался шабаш поганых в России. Для них уничтожение прежней власти было всё равно, что роспуск милиции для уголовников.

То, что раньше было преступлением, стало легальным бизнесом. То, что осталось преступлением, всё равно никто особо не преследует. Перестрелки и заказные убийства стали заурядными новостями.

Поганые занялись тем же, чем они занимались и до ига – спекуляцией валютой, перепродажей импортных шмоток, водкой; спекуляцией всем, чем можно спекулировать. Новой формой мошенничества стали организации всевозможных финансовых пирамид.

* * *

Ещё десять лет поганые продолжали дорастаскивание государственной собственности. Даже Джозеф Стиглиц, вице-президент Всемирного банк, советник Клинтона, оценил российскую приватизацию и схемы типа «долги за акции» как уголовное преступление по любым законам, в том числе по американским.

Приватизация стала видом мародёрства, только ограблен не отдельный магазин, украден не отдельный матрац, стол или компьютер, а захвачены заводы, предприятия, государство [566] . Олигархи стали главными мародёрами.

Господа нефтебизнесмены не создали нефть, которую они качают на Запад. Не они защищали землю, не они разведывали месторождения, не они строили нефтевышки и нефтезаводы. Они просто присвоили эту нефть и продолжают присваивать, прикрываясь религиозными рассуждениями о справедливости мародёрства в форме приватизации.

* * *

Между Ордой и погаными в России договор – поганые грабят что хотят; Орда поставляет им паёк западных товаров, даёт политическую «крышу» и берёт краденое на сохранение. Взамен поганые перепродают Орде то, что её заинтересует, особенно сырьё. Но главное – они уничтожают всю промышленность, армию, оборону и добивают сознание общества.

Их главная цель – не в том, чтобы что-то делать, а в том, чтобы ничего не делать, и не давать никому ничего делать. Это та же работа, что и у надсмотрщиков в концлагере – над всеми издеваться, кого-то пристреливать, а остальных постепенно умертвить.

Проблема Березовского, Ходорковского, Абрамовича и Ко не в том, что они качают нефть на Запад. В конце концов, России просто повезло – или не повезло, что в ней оказались месторождения нефти. Проблема в том, что из-за этой нефти и от страха потерять власть, а также от страха перед тем, что их в случае чего их могут и повесить за воровство, Абрамович и Ко не дают никому жить, не дают никому развиваться.

Центром новоордынского ига на Руси стало невиданное прежде образование, не город и не государство. Каганат Москва.

* * *

Стоит показать члену свободного демократического общества бумажку с портретом основателя культа Франклина, и вы получаете над ним абсолютную власть. Ради этой бумажки он обманет, ограбит, убьёт.

Доллар у власти реально. Кто формально у власти?

Наши старые знакомые. Февраль 2003 года, слушания в украинском парламенте. Открывается, что Украиной правит масонская ложа «Орден Святого Станислава». К ложе принадлежат оба президента, министры обороны, главы службы безопасности и ещё около трёхсот высших должностных лиц. По совпадению, Украина – второй в мире после Израиля получатель помощи от США.

* * *

СССР был хорошо охраняемым заповедником, и за долгие годы мирной жизни его жители совершенно разучились сопротивляться, показывать зубы. Браконьеры просто пришли и истребляют людей как физически, так и духовно.

То, чего хотели западные фашисты, они получили – только не одной физической силой, а в сочетании с властью идола. Они хотели бесплатно нефть – получили. Хотели полунищих арбайтеров, готовых работать за гроши – получили. Они хотели насиловать славянских женщин – они получили десятки тысяч проституток, которые заполнили Европу.

Новые полицаи разъезжают исключительно на немецких машинах и ходят в униформе, которая сшита для них Соединёнными Корпорациями.

Людей на оккупированных территориях содержат хуже, чем животных. Молдова – 2001 год, 10 лет власти демократии. Пенсия 9 долларов в месяц, 30 центов в день. Россия – зарплата аспиранта – 20 долларов в месяц. 66 центов в день, чтобы прокормить семью. В Орде консерва для собаки стоит 90 центов.

Духовные педерасты на телевидении убеждают рабов, что всё хорошо, что всё так и надо. Рабам сознания предоставлен всё тот же животный набор – секс, еда, насилие, наркотики.

* * *

Но зато теперь у России есть рыночная экономика. Правда, производство упало более чем в два раза. Правда, нищих, бездомных, беспризорных, полуголодных и безработных больше, чем во время обычной войны.

Как же можно поднять экономику России рыночными методами?

Взять деньги можно только у того, у кого они есть – у платёжеспособного клиента. Деньги есть у Запада, соответственно, надо делать товары для Запада. Можно взять в кредит у Запада, но кредит всё равно придётся отдавать товарами для Запада. Либеральные экономисты рекомендуют инвестиции. Как России получить инвестиции в производство?

Очень просто. Надо выиграть конкуренцию, конкуренцию с Китаем по уровню зарплаты. Установите зарплату ниже, чем в Китае. Например, в 30 долларов в месяц при 80-часовой рабочей неделе – тогда пойдут инвестиции.

Может быть, Западу нужны какие-то новые технологические товары? Новая техника Западу не нужна, у него и так в каждом чайнике микропроцессор, а все магазины завалены дешёвыми компьютерами и прочей оргтехникой. На Западе материальное изобилие.

Может быть, его заинтересует русская культура? Русская культура никогда не заинтересует Запад. Потому что это глубоко христианская культура, основанная на идеях добра. Запад интересует животное насилие.

Вот мы и нашли привлекательное поле для инвестиций. От товаров Запад уже стонет, но извращения ему интересны. Детский секс, гомосексуалисты, садомазохизм. Посмотрите, каким успехом в Англии пользуется группа «Тату», которая использует имидж несовершеннолетних лесбиянок.

Надо вложить деньги в свой секс-Диснейленд, легализовать наркотики и устроить фешенебельные притоны для туристов. Можно организовать бои гладиаторов – насмерть. Таким инвестициям обеспечена прибыль. Российский бизнес найдёт своё место в международном разделении труда [рабов].

А в центре каганата постройте храм Люцифера. Каждый настоящий бизнесмен мира совершит в него паломничество не менее раза за бизнес-цикл.

Каким ещё способом Россия может занять «достойное» место среди «цивилизованных» стран? Как и всем цивилизованным странам, ей надо бы обзавестись колониями. В принципе, можно взять пример с Москвы. Москва уже сделала себе колонию из остальной России.

Можно взять пример и с небольшого, но экономически весьма эффективного острова Науру, который расположен в южном Тихом океане.

Только за один 1998 год и только из России на остров Науру было переведено 70 миллиардов долларов. Теперь на каждого наурийца приходится банковский депозит в 7 миллионов долларов [567] .

* * *

После 1985 года было много надежды, что православная церковь, более ничем и никем не ограниченная, будет серьёзно влиять на духовность нации.

Никогда в истории антихристианская религия не была так сильна в России как сегодня. Никогда власть идола не была такой абсолютной. Вместо копания в древних книжках откройте глаза и смотрите на реальное массовое сознание.

Послушайте песни 1930-50-70-х годов, и сегодняшние. Откройте любую книгу советского писателя и сегодняшнюю. Посмотрите те фильмы и современные. Ведь люди проводят большую часть времени именно в этом мире. Какое из сознаний по своим ценностям ближе к христианскому – советское или нынешнее?

Возрождение православной церкви пошло в основном во внешней стороне. Возродилось поклонение храмам, свечкам, иконам, молитвам, святой воде, крашеным яйцам.

Но это поклонение христианским культам прекрасно сочетается с ещё более яростным поклонением фетишу брэндов и идолу денег. Символом этого можно считать золотое распятие на золотой цепи нового русского. Какая разница, золотой ли это крестик, золотая звезда Давида, или золотой знак доллара.

Для большинства людей, как и сто лет назад, посещение церкви превратилось в своего рода индульгенцию, дающую оправдание за бесконечные грехи ежедневной жизни в рамках религии денег. Потребители, на полчаса в неделю зайдя в церковь, всё остальное время проводят в мыслях о том, как бы завладеть вожделенным брэндом, где обмануть на больше денег.

Церковь пока делает слишком мало, чтобы возродить общество на христианских принципах. Но она довольно смиренно наблюдает окончательное уничтожение России и успокаивает народ, что всё нормально.

За полтора десятка лет не появилось ни одного христианского писателя или композитора, ни одного христианского фильма, книги или выступления священника, которое бы запомнилось [568] .

Что же делает духовенство, чтобы спасти души заблудших в ад товарно-денежных отношений? Или патриархи и сами там заблудши?

* * *

Каково ближайшее будущее такой России? Россия стоит перед выбором быстрого или очень быстрого вымирания.

Поганые, к 2002 году разграбив до конца госпредприятия, взялись за землю. Так же как они скупали предприятия за бумажки, поганые будут скупать русскую землю за бумажки.

Ни местным поганым, ни англичанам с иудеями, русская земля особо не нужна. Они будут перепродавать её – китайцам. Еврейский бизнес XXI века – это продажа одной 1/6 части земной суши 1/6 части населения Земли [569] .

И не надо думать, что Соединённые Корпорации будут бояться экспансии Китая. Они не боятся сегодня заселять ту же Канаду китайцами, поскольку китайцы за это платят. Через пару поколений Канада будет китайской провинцией. Будет ли Россия?

Население России по-прежнему находится в состоянии тех, кого определили на заклание, и которые покорно ждут своей участи. Хотя прежней идеологии давно нет, но примат материализма по-прежнему глубоко живёт в сознании и парализует волю. Продолжается преклонение перед Западом, перед его техникой и товарами. И усиливается слепое поклонение доллару или евро.

Россия вымирает со скоростью один миллион человек в год. В 2006-2010 годах резко увеличится и абсолютное число пенсионеров, и их пропорция в населении. Если сегодня, когда работающих больше, чем пенсионеров, пенсии уже мизерные, то через пять-десять лет пенсии станут ещё в три-четыре раза меньше.

* * *

Сможет ли Россия защитить себя – не от Соединённых Корпораций, а хотя бы от небольших потенциальных агрессоров?

Изменения военных расходов с 1989 по 1998 год:

Россия – снижение в 20 раз,

Китай – рост на 70 процентов,

Турция – рост на 74 процента.

Военные расходы в абсолютных ценах (миллиардов долларов):

Турция – 7,

Россия – 10,

Китай – 15,

США – 400.

В 2003 году в России осталось шесть боеспособных дивизий.

* * *

Для тех, кто забывает историю, история повторяется. Мы не знаем, какой в точности план уничтожения России расписан в Лондоне, Тель-Авиве и Вашингтоне. Но мы знаем, каким был аналогичный план в отношении арабского мира, и как он был осуществлён.

В Приложении Б рассматривается судьба некогда мощной Оттоманской империи, которая в своё время решила построить свободную рыночную экономику с активным участием европейского капитала. Так французский историк описывает ситуацию в Оттоманской империи начала XX века:

Каждая европейская страна имела здесь свои банки, свои монополии и своих контроллёров. Банки, железные дороги, горнорудные и лесопильные компании, газ и вода, всё... принадлежало иностранцам и управлялось иностранцами...

Та часть национального дохода, которая не шла напрямую в сундуки Султана, утекала в лондонские, парижские, венские и берлинские банки... Европейский капитализм в этот момент достиг зенита и сосал кровь своей жертвы. Была прекрасно организована система изъятия у людей продуктов их труда. Ничего не осталось в покинутых городах, в вырубленных под корень лесах, в полях, выжженных засухой, ничего не осталось для самих людей, у которых не было ни врачей, ни учителей...

Внушительные банкиры и иностранные сановники в своих роскошных дворцах на Босфоре были могущественнее Султана и Великого Визиря... Но единственное, что у них было общего, это убеждение, что «у империи и её миллионов подданных был единственный смысл существования: принести столько прибыли, чтобы хватило на регулярную выплату процентов по долгам каждые шесть месяцев неисчислимым держателям оттоманских долговых сертификатов, количество которых росло с головокружительной скоростью».

* * * 

Всемогущий бакс, пошли же мне денег, и богатства и вещей побольше. И кольца золотые, и цепи золотые. И пошли мне прикид крутой и тачку прикольную.

 

А вчера мне таз с говном приснился.
Когда говно снится, это значит – много денег придёт.

Джерело