№14(32) 18 - 24 апреля 2014
Алена Медведева
Вопреки традиции проводить майские каникулы в Крыму, в этом году
украинцы на Южный берег не торопятся. Одни не могут простить отделения,
другие убеждены, что украинцам с материка находиться на полуострове
нынче опасно из-за присутствия военных и некомфортно, потому что
крымчане теперь приберегают радушие только для россиян. Каким же на
самом деле обещает быть курортный сезон — 2014 для самих крымчан и для
украинцев, которые все же решатся туда приехать, «Репортер» решил
проверить опытным путем. Прикинувшись одинокой путешественницей,
журналистка отправилась в Ялту, где на фоне поиска ответов на бытовые
вопросы записала шесть человеческих историй, которые многое проясняют в
крымской ситуации
История первая. Последнее «здравствуй» для «Мрії»
Утром фирменный поезд «Киев — Симферополь» прибывает в Джанкой, где по расписанию стоянка две минуты. Среди пассажиров нездоровое оживление:
— Наташ, вставай, а? Сейчас паспорта будут проверять! — будит свою подругу-соню одна из моих попутчиц, которая встала еще несколько часов назад.
— Опять… — недовольно поворачивает залежалую щеку тучная женщина. — А мы что, уже на российскую границу приехали? — И достает из-под подушки паспорт, который засунула туда спросонья после проверки документов украинскими пограничниками. Как и в Мелитополе, в Джанкое проверка в нашем купе проходит быстро: представители крымской пограничной службы смотрят только паспорта и проходят дальше. В купе вздыхают с облегчением: обошлось без лишних вопросов.
— Ну вот, и никаких виз не нужно, — улыбается соня и, глядя на меня, поясняет: — Я сама в железнодорожной кассе работаю. В последние дни пассажиры прямо замучили звонками по поводу Крыма: «А визы делать?», «А какой паспорт брать — украинский или заграничный?». Главное, в Москву же с украинским паспортом ездят и без визы, почему же в Крым должно быть иначе?
Обе подруги — Натальи, добрые и милые женщины предпенсионного возраста, железнодорожницы из Кременчуга. Которая соня — на самом деле бойкая и шумная. Которая жаворонок — уравновешенная и умеренная во всем. Едут они в АР на две недели по путевкам от Южной железной дороги в санаторий «Мрія» в Евпатории.
— Страшновато, конечно, вы ж видели, какие военные теперь здесь, — признается Наталья-жаворонок, с которой мы наблюдали из окна поезда полевой лагерь российских военных возле озера Сиваш. — И бронетехника, и автоматы… Но, с другой стороны, что мы такого делаем, чтоб нас кто-то трогал? Потому мы решили, что не боимся, да, Наташ?
— А то! Может, мы в последний раз скажем «Мрії» здрасьте, а то вдруг она потом навсегда останется мрією, — энергично расчесывается Наталья-сова. — Хотя сейчас две наши сотрудницы поехали не с нами, а в Трускавец. Сказали, что лучше целую голову на плечах иметь, чем деньги сэкономить.
В деньгах, впрочем, основная причина, почему сейчас мои попутчицы выбрали Крым, а не другой курорт: по линии соцстраха им полагается большая скидка. Без нее нынче им выбраться на отдых было бы проблематично: заводы в Кременчуге были ориентированы в основном на заказы от России, а теперь работают вполсилы, так что мужьям задерживают зарплаты. А тут еще и украинское правительство велит «затянуть потуже поясок». Так, глядишь, и на еду денег не останется, не то что на отдых. Тем более у железнодорожниц, которые и раньше были не избалованы дорогими удовольствиями. Это подтверждает даже такой факт: Наталья-сова с удивлением узнает, что определить, заняты ли туалеты, можно прямо в купе, глядя на табло над дверью (когда занято, горит красный огонек, когда свободно — зеленый).
— Я хоть и кассир, а в таком шикарном поезде первый раз еду, — с удовольствием откидывается она на мягкую спинку своей нижней полки. — Потому что он самый дорогой, билет 369 грн стоит. А нам раз в год бесплатный проезд туда-назад положен. И все равно, какой категории купе. Вот я и решила: хоть разок в дорогом прокатимся, отпуск как-никак. Вдруг потом и этот поезд уберут, пассажиропоток ведь из Украины сокращается.
К Первомаю на набережной покрасили лавочки — коммунальщики наводят марафет
История вторая. Ялта вместо Сахалина
Уже при выходе из вагона, узнав, что я приехала сюда отдыхать, проводница провожает меня возгласом: «Вот сумасшедшая!» Глядя на рассредоточившихся по перрону «зеленых человечков» из крымской самообороны, невольно ловлю себя на ощущении, что она права… Но те лишь внимательно вглядываются в лица и в итоге не задерживают ни одного пассажира из нашего состава. И вдруг — новая «шпилька» для моей бдительности: на билетной кассе автовокзала висит объявление о том, что «при себе следует иметь паспорта с пропиской, чтобы избежать конфликтных ситуаций при проверке документов на дорогах».
— Не знаете, как проверяющие на дорогах реагируют на украинцев, которые приехали отдыхать? — спрашиваю в маршрутке на Ялту рядом сидящего парня.
— Это раньше часто останавливали, сейчас уже почти нет. Разве что на севастопольском направлении чаще проверяют. В крайнем случае путевку покажете — и отпустят, — успокаивает он.
Дима — так зовут моего попутчика — признается, что сам из Луганска. И вовсе не по путевке — нет для торговца овощами на рынке профсоюза, который бы предоставил скидку на эту роскошь. Пока не начался овощной сезон, хозяин Диминой точки на рынке отпустил его на вольные хлеба, и он уже несколько недель вдыхает крымский воздух вперемешку с цементом.
— У меня друзья и знакомые по Крыму имеются, остановиться есть где, а я многое на стройке делать могу. Короче, разнорабочий, — склонился он к самому моему уху, чтобы перебить рев старого автобусного мотора. — Сперва в Евпатории шабашку подыскал, на строительстве коттеджа. Там все закончилось, я мужикам из Ялты позвонил, надеялся, может, и у них работа найдется. Теперь еду туда на стройку ресторана. Воздух чистый, красота вокруг — чего б не поработать, особенно пока нежарко.
— Не боишься, что приедешь, а Луганск уже другое государство?
— Да наоборот, было бы офиген-но! — чуть не теряет Дима окончание, стараясь подхватить вырвавшийся из рук в лихой маршруточной езде по серпантину черный пакет. Нехитрый скарб, с которым парень приехал в Крым на пару месяцев, разлетелся по полу. Дима юркнул под сиденье, но тема так его зацепила, что продолжает пояснять прямо оттуда. И снова та же история, что и у кременчужанок: с работой совсем плохо, украинские реформы сокращают доходы, заводы вообще на ладан дышат, жить невозможно…
— Многие наши мужики и так ездили шабашить в Россию. А если мы будем Россией, то предприятия снова заработают, потому что будут заказы. А там зарплаты знаешь какие?
— Какие? — наклонилась и я до упора, чтоб хоть как-то слышать собеседника.
— Ого-го! — разгибается он наконец. — Особенно на севере. У меня дядька в Мурманск уехал, так там 50 тысяч рублей получает.
В ответ на замечание, что Луганск, в отличие от Мурманска, не за полярным кругом находится, Дима излагает мне свои умозаключения о том, какую выгоду сможет получить лично он, если Донбасс вдруг присоединится к соседнему государству.
— Смотри: у России проблемы с Китаем, который наезжает на нее, чтоб одолжила пустующие земли на переселение китайцев, так? Но россияне осваивать территории на Дальнем Востоке не хотят, потому Россия уже заманивает туда украинцев. А если мы присоединимся, то будут заманивать вдвойне! Да-да, у нас в Луганске все об этом говорят. Я поеду на Сахалин, пропишусь, еще деньги подъемные получу. А потом назад вернусь. Не в Луганск, в Крым — здесь сейчас такое строительство начнется… Мне вон мой подрядчик в Евпатории что сказал: уже в июне здесь всякие развлекательные комплексы создадут, потом русские понаедут, коттеджи себе будут строить. В общем, шабашить только успевай!
Юля из Тулы приехала в Крым поездом, через Украину. Самолетом — дорого
История третья. Страдания по иностранцам
Жемчужина ЮБК встретила ярким солнцем, мурлыкающим прибоем, толпой таксистов и привычными тетеньками с табличками «квартира» на автовокзале. Тетеньки уверяли, что в городе все спокойно: «Военных у нас почти не было. Только пару недель назад приехали на грузовиках, проверяли документы у прохожих, задержали несколько лиц кавказской национальности без прописки и уехали». А еще летучее агентство недвижимости удивило ценами: съем комнаты с хозяйкой — от 80 грн, аренда отдельного жилья подальше от моря — 150 грн, квартиры с евроремонтом «видовой, крупногабаритной, со всеми удобствами, практически на набережной» — всего 280 грн. Выбираю последний вариант, и его хозяйка увлекает меня за собой.
Пенсионерка Надежда Суглова — женщина очень колоритная: губы красит
ярко-красной помадой, на голове — пучок с выбивающимися из-под заколки непослушными завитушками, на ней самой — зеленый плащ, весь в бантиках. С виду романтичная, в душе — прагматичная. Признается, что в разгар сезона за эту же квартиру берет $60.
— А сейчас что, совсем нет курортников?
— Есть, есть, — старается убедить она то ли меня, то ли себя. — Семью из Челябинска знакомая недавно заселила, другая — пару из Рязани. Многие на майские приедут — москвичи, постоянные клиенты, уже звонили… А вот наш друг из Днепропетровска сказал, что не приедет. Ничего, не пропадем. В крайнем случае этот год как-то переживем, а на следующий все равно клиенты будут.
Надежда приводит меня в квартиру, в тамбуре что-то чинит ее муж: невысокий, седой, поджарый, он очень похож на русского актера Жигалова. Причем не только внешне, но и именем — Михаил. Бывший моряк, прошел через всю Юго-Восточную Азию, в итоге купил квартиры в Ялте — для себя и для заработка. Вечером, занеся чистые полотенца, с удовольствием делится воспоминаниями о японской мудрости и о том, как не умеют пить польские матросы, а я «разворачиваю» разговор к здешнему морю.
— А-а-а, в Ялту иностранцы тоже раньше очень часто приезжали. В нашей квартире кто только не жил: и британцы, и немцы, даже шотландцы. А после Оранжевой революции они исчезли. Почти совсем. Нестабильности боятся как огня!
Воспоминания об иностранцах вызывают в глазах дяди Миши самое большое сожаление. Видимо, ни русским, ни украинцам его не восполнить. Оказывается, наши девушки частично устраняли этот «недочет»: за последние 10 лет иностранцы в его квартире появлялись исключительно благодаря украинским невестам.
— Как познакомятся по интернету, так встречи в Ялте назначают, чтобы красотами украинскими похвастаться. Теперь куда женихов будут везти? В Карпаты? А? Ты, кстати, тут не с иностранцем встречаешься?
Узнав, что я замужем, дядя Миша расстраивается еще больше. Он понимает, что украинки для встречи с иностранцами теперь поедут не сюда. И иностранцев, которые платят валютой, нестабильность снова отпугнет надолго. Парадокс дяди Миши в том, что и он, и его жена Надя — русские. Оба — из средних широт России, но на пенсии решили поселиться в благоприятном климате. Потому говорит, что знает российские реалии:
— Путин тут обещался Лас-Вегас сделать, но от этого богатым прибыль, а нам-то что? Он-то, конечно, понастроит здесь и дома, и комплексы, и супермаркеты, — широко машет руками дядя Миша, показывая, каких гигантских масштабов ожидаются стройки. — И пенсии нам уже поднимают и будут поднимать. Все это так. Только я ведь тертый калач! Меня не обманешь: родственники со средней полосы России постоянно рассказывают, как у них ползарплаты «коммуналка» съедает. А еще если приедет больше русских туристов, то на продукты цены ой-ой как взлетят.
— Ну если продукты с приездом русских подорожают, так и вы за аренду квартиры тоже дороже брать будете? — сдается мне, что дядя Миша прибедняется.
— Наверное, — боится спугнуть удачу «тертый калач». — Думаю, большинство будет ехать на своих машинах, через паромы и Керчь. Не зря же у нас с июня готовятся все дороги в порядок привести, чтоб туристы свои машины не убивали! Наверное, и бензин здесь подешевеет, раз мы теперь российское государство, просто пока эта волна к нам не дошла (сейчас в Крыму стоимость бензина — до 15 грн, а в России — 8–9 грн. — «Репортер»). Но теперь для наших главное — не перегнуть палку в отношении цен, чтоб русские клиенты в Турцию не поехали, — уходя, поясняет старый моряк главную причину своего беспокойства.
В питейных заведениях устраивают акции в честь «Первой весны». Русской
История четвертая. Двоякий квартирный вопрос
К Первомаю главную прогулочную аллею Ялты марафетят: коммунальщица старательно водит белой кисточкой по грязно-молочной лавочке, закрашивая все следы прежних гостей. Из-за этого свободных скамеек на набережной маловато. Решаю разделить место под солнцем с немолодой, одетой по-спортивному блондинкой.
— Я сейчас в Ялте. Не-е-ет, тут спокойно, люди гуляют, никто не стреляет, — женщина погружена в телефонный разговор с подругой. — А я сходила в здешнее БТИ, сказали, что квартиру нужно будет перерегистрировать. Только позже. Они скоро создадут регистрационную службу на Садовой. Это, знаешь, там, где военкомат был…
Закончив разговор с одной подругой, женщина тут же перезванивает другой, затем — дочери, потом — массажистке… И так, по череде звонков, я узнаю историю блондинки Людмилы из Николаева. Несколько лет назад она купила однокомнатную квартиру в центре Ялты. А когда Крым отделился, близкие накрутили Людмилу, якобы ее имущество «национализируют» в пользу России. Лишиться недвижимости она, конечно, не хочет, а потому уже не впервые приезжает в Крым решать этот вопрос.
— На этот раз удачно, — переключается Людмила уже на разговор со мной. — В БТИ хоть успокоили, что если это моя собственность, то никто отчуждать ее не имеет права. Я сама адвокат, но российского законодательства не знаю и чуть инфаркт не получила, думала, вдруг и правда заберут?! Я ведь эту квартиру купила за $45 тысяч! Плюс сделала евроремонт, обставила мебелью… В общем, почти в сотню тысяч баксов влетела: половину сама насобирала, а половину еще должна подруге-судье, у которой и заняла. Теперь хотя бы отдать…
Людмила уже завязала бы с адвокатской практикой и отдыхала, да не может, ведь на 1 200 грн пенсии особо не разгуляешься. Сокрушается, что можно было еще немного доложить и в Николаеве «трешку» купить — деньги от аренды стали бы большим подспорьем. Но покупка квартиры в Ялте обусловлена диагнозом дочери: климат здесь идеально подходит для профилактики бронхиальной астмы. Ради этого мать вынуждена будет съехаться с семьей дочери, а свою квартиру в Николаеве продать, чтобы рассчитаться с долгами.
— Но тут же другая проблема нарисовалась, — нервно поигрывает старенькой мобилкой адвокат. — Скоро все мы станем тут иностранными гражданами, надо будет заполнять миграционные карты, и максимум, который я смогу пробыть в Ялте в течение полугода, — это 90 дней. Затем мне надо будет уезжать домой, в Николаев. А ведь когда я покупала эту квартиру, то рассчитывала, что полгода буду проводить здесь, чтобы не мешать дочери, а полгода — в Николаеве. Теперь вот думаю: может, вид на жительство попробовать получить? Если, конечно, это не помешает моей адвокатской деятельности в Украине.
Мы с Людмилой решаем пройтись вдоль набережной, она нахваливает красоту вокруг, говорит, что объездила и Европу, и Африку, была в Турции, но Ялта — ее любимое место на Земле. Она еще не знает, что ее капиталовложение с каждым днем становится все выгоднее. А я, расставшись с адвокатом, захожу в агентство недвижимости.
— За последний месяц спрос на недвижимость здесь вырос в разы, — рассказывает менеджер агентства недвижимости «Ялта-Сити» Алена Селенис. — 99% покупателей — россияне, которые почувствовали себя значительно более защищенными законом, когда Крым стал Россией. Больше всего обращаются москвичи и питерцы, но есть и много других: уже заключили сделки люди из Нижнего Тагила, из разных городов Дальнего Востока. Требования в основном — чтоб поближе к морю, так как основная масса ищет жилье вместо дачи. И только процентов 20 допускают вариант переезда: пенсионеры или люди, которым наш климат показан по состоянию здоровья.
В агентстве меня предупреждают, что Крымский имущественный реестр пока взял тайм-аут на адаптацию к российским реалиям, заработать должен с 1 июня. Но это еще больше усиливает ажиотаж: покупатели считают, что с его открытием все лучшее жилье к сезону уже разберут. А сейчас сделки заключают по предварительным договорам, когда покупатель дает продавцу задаток. К тому же сейчас, по российским меркам, недвижимость на ЮБК стоит не так уж дорого (для сравнения, квартира в Сочи с евроремонтом, аналогичная квартире Людмилы, стоит $80 тысяч). Но ситуация меняется на глазах:
— За эти несколько недель все предложения подорожали на 10–30%, — говорит Алена. — А если говорить о земельных участках, то цена сотки выросла в разы: просили от $10 тысяч, а теперь цена доходит даже до $30 тысяч за сотку! Но сказать, что украинцы и крымчане стремятся расстаться с жильем, не могу. Люди ждут, как все обернется, и, кроме запланированных сделок, новые предложения к продаже поступают неактивно.
К слову, ситуацию с арендой жилья в том же агентстве считают провальной, говорят, что раньше весь май-июнь и даже июль уже в апреле были расписаны под клиентов. Теперь же звонков почти совсем нет. От украинцев количество запросов можно сосчитать на пальцах одной руки, и потому аренда дешевеет. А вот в гостиницах все зависит от их уровня. Пока ни одна не заполнена до отказа, но в бизнес-вариантах на первые две недели мая забронировать номер-стандарт за 1 500 грн уже невозможно. А в эконом-отелях, где стандарт обещает стоить в среднем 500 грн, места еще есть. Но после майских праздников заполняемость везде снова пойдет на спад.
Старые санатории типа «Ливадии» остались почти без клиентов
История пятая. Дама без собачки
Украинскую речь здесь теперь не услышишь, зато мАсковский говорок раздается. Вот компания москвичей в легком подпитии гуляет по набережной и хохочет, рассказывая анекдоты после сытного обеда: один из ресторанов объявил существенные скидки в честь «Первой русской весны» — чего ж не радоваться?
— Уже неделю как ходим туда-сюда и дышим свежим воздухом. Купаться-то — море холодное, но самолеты по такой цене сделали, что теперь можно прилететь сюда даже просто прогуляться, — одна из хохотушек, Ольга, беззаботна, как пушинка на ветру.
Но компания увлекает Ольгу за собой, а я решаю «купить билет» из Ялты в Москву.
— Самолеты из Москвы теперь к нам летают, как раньше поезда, — улыбается мне кассирша из окошка авиакасс. И предлагает варианты на запрошенное мною 20 апреля. — Есть билет за 2 050 грн на «Уральские авиалинии» или за 2 600 — от «Аэрофлота», а если вы согласитесь лететь 18 мая, то есть билетик даже за 1 400 грн.
— А если на майские?
— Ой, там вообще ничего не возьмете, — всматривается она в монитор компьютера. — Смотрите: с 1 по 12 мая нет ни одного билета. Это потому, что москвичи выкупили билеты сразу туда и обратно. А после 12-го — снова сколько хочешь.
— А в Калугу прямой можно взять? Мне вообще-то туда, — прицениваюсь.
— Нет, прямые рейсы только в Москву, Екатеринбург и Ростов-на-Дону добавили, а в Калугу нет вообще.
Хм, интересно, насколько теперь выгодно будет добираться до Крыма основной части жителей России? Решаю срочно найти россиян, чтобы получить от них ответ на этот вопрос. И нахожу во время экскурсии в Воронцовский дворец.
Стройная, с типично славянской внешностью Юля приехала из Тулы в санаторий «Днепр» на две недели.
— Я вроде замужем, а вроде нет, ну, ты понимаешь, гражданский брак. Детей нет, потому что мы с ним не совпадаем душами. А рожать для себя я не могу — считаю, дети могут появиться только в полноценной семье. За последние полгода такой тяжелый период был на работе и дома, что этот маленький отдых мне стал необходим как воздух, понимаешь? — рассказывает о причине приезда сюда Юля, чья женская история напоминает мне страдания чеховской Анны Сергеевны. Только Юля, пожалуй, более отчаянная.
— Когда решила ехать на ЮБК, все знакомые стали отговаривать: ты что, в Украину?! Сама? Да еще и поездом? Страшно же! — смеется она. — А проверяли, как всегда, документы и вещи на границе. Только украинские пограничники требовали назвать цель визита, и то, что я еду в санаторий без брони, вызвало вопросы. Но все равно поверили, что я не террористка, и пропустили.
— Может, лучше было самолетом?
— Мне невыгодно. Во-первых, сначала нужно доехать до Москвы, да еще и чемодан тащить. На поезде от Москвы до Крыма дорога обошлась в 6 тысяч рублей, а если на самолете — то все 8 тысяч. Это москвичи могут себе позволить такую разницу не считать или северяне. А в наших широтах зарплаты не настолько высокие: в среднем на заводах — до 30 тысяч рублей и только у ИТР (инженерно-технический работник. — «Репортер») — 60–70 тысяч.
Юля работает юристом на заводе металлоконструкций и подпадает под среднюю категорию. В Крым она и раньше приезжала примерно раз в два года, все время в межсезонье, поскольку в это время здесь и дешево, и погода не жаркая. И теперь собирается ездить с тем же интервалом. Говорит, что это дешевле и интереснее, чем во многие другие места, которые она может себе позволить. Например, сейчас санаторий с трехразовым питанием и лечением обходится ей в 1 300 рублей в сутки.
— А как у вас в Туле народ воспринимает отсоединение Крыма от Украины? — перехожу на политику.
— Ой, по-разному. Одни кричат: «Ура! Теперь Симферополь наш!» И не потому, что отдыхать собираются, это патриотизм в них играет. Другие рассуждают об этом с точки зрения пользы для страны: о месторождениях нефти и газа, о базе Черноморского флота и о том, что теперь Крыму никогда не стать базой для НАТО. А третьи ругают Путина, потому что еще не откашлялись от Олимпиады в Сочи, а Крым — его же финансово поддерживать нужно. Вот сейчас пенсии и зарплаты бюджетников подтягивают до среднероссийского уровня, а это же наши деньги. Вот люди и недовольны.
На волне ажиотажа недвижимость в Ялте дорожает стремительно
История шестая. Старики и море
На лавочку напротив Ливадийского дворца присаживается немолодой мужчина в стертых туфлях. Игорь каждый день ходит на работу в санаторий «Курпаты» и обратно в Ялту пешком — всего 16 километров. Ежедневный моцион укрепляет здоровье, к тому же не опустошает и без того худой кошелек: в «Курпатах», где он заведует тепловым хозяйством, уже несколько месяцев, говорит, не платят зарплату.
— Хотя всегда платили без задержек и в высокий, и в низкий сезоны, — вздыхает Игорь. — А вообще вы знаете наш санаторий? Такое круглое здание на ножке, издалека — как летающая тарелка. Крутым считался проект, чехи строили! Но в последние годы правительство в Украине постоянно менялось, и каждое присылало сюда своего директора: «оранжевые» — из западного региона, «донецкие» — своего. И каждый нет чтоб какое-то благо санаторию сделать — все только деньги собирали и часть в Киев отправляли, а часть себе в карман. Взять хотя бы одного из последних директоров, Зайцева: приехал — был мужиком средней зажиточности. Пробыл три года — справил дочери шикарную свадьбу и уехал уже на «рейндж-ровере».
— А почему в этом году у вас все так плохо?
— Основные платежи санаторию покрывал украинский соцстрах, — грамотное изложение ситуации выдает в котельщике образованного человека, — теперь он перестал с нами работать. На коммерческие предложения украинцы тоже не реагируют. Особенно туроператоры нас подвели: не до конца рассчитались за сезон, в конце года это дело обычное. Теперь им наше руководство звонит, а они говорят, что раз мы другое государство, то ничего они нам не должны. А с российской стороны заказы только-только нарабатываются.
Ситуацию, подобную той, что в «Курпатах», сейчас переживают почти все санатории побережья, которые зависели от украинского соцстраха. В ведомственном санатории «Пограничник», рассчитанном на отдыхающих одноименной профессии, администрации на месте не оказалось. И вышедший мне навстречу охранник на вопрос, насколько сейчас заполнен санаторий, бросает раздраженно:
— Да не насколько.
— А с какого числа у вас начнется сезон?
— Наверное, с первого, но не уверен. Если честно, у нас уже были люди, украинцы, но они уехали.
Иду в санаторий «Ливадия», рассчитанный на 346 мест. На всю его огромную столовую — лишь около десятка ужинающих посетителей и одна официантка. Спрашиваю, за сколько здесь можно снять коммерческий номер. Она смущается:
— Коммерческие номера у нас очень хорошие, но цены мы сегодня сами не знаем. Потому что они меняются каждый день — то с курсом доллара, то с переходом на рубли. Лучше приходите завтра, сегодня уже администрации нет, а они-то вам точно скажут.
— Пусто тут у вас. Зарплату хоть платят?
— Мне — да, но вообще нас здесь пять официанток работают, а сейчас я одна. Все остальные в отпусках за свой счет. Ничего удивительного: в прошлом году у нас в апреле было уже 200 отдыхающих, а сегодня всего 30. Есть разница?
По словам работников санаториев, среди них все активнее ходит информация, что в Симферополе Россия намерена создать централизованную службу, которая возьмет под контроль все крымские здравницы, которые работали с соцстрахом. Будет перераспределение заказов на российский соцстрах, и каждый санаторий таким образом будет закреплен за российскими ведомствами: за медиками, за пограничниками и т. д. Например, в те же «Курпаты» уже приезжали фээсбэшники, обещая закрепить санаторий за собой. Но сколько придется ждать обещанного — пока вопрос. А потому ждут старики с моря свою большую рыбу, которая позволит им залатать финансовые дыры.
P.S. Сегодня музыканты в ресторанах на набережной Ялты посвящают песни
«гостям из России». А еще в питейных заведениях устраивают «Первую
русскую весну» со скидками, опять-таки для гостей, которые платят
рублями (притом что гривна пока еще ходит на ЮБК более активно, чем
рубль). С учетом такой «перестройки» наступит время, когда украинцам,
ориентированным на бюджетный отдых, прелести Крыма и вовсе окажутся не
по карману. Не говоря уже о проблемах при пересечении новой границы,
неурегулированном статусе полуострова и непростых отношениях между
странами.
Какой будет новый «русский Крым», преобразят ли его обещанные Москвой инвестиции — сказать трудно. А потому стоит поторопиться тем, кто любит Крым прежний — нынешнее лето может стать его последним сезоном.
Джерело
История первая. Последнее «здравствуй» для «Мрії»
Утром фирменный поезд «Киев — Симферополь» прибывает в Джанкой, где по расписанию стоянка две минуты. Среди пассажиров нездоровое оживление:
— Наташ, вставай, а? Сейчас паспорта будут проверять! — будит свою подругу-соню одна из моих попутчиц, которая встала еще несколько часов назад.
— Опять… — недовольно поворачивает залежалую щеку тучная женщина. — А мы что, уже на российскую границу приехали? — И достает из-под подушки паспорт, который засунула туда спросонья после проверки документов украинскими пограничниками. Как и в Мелитополе, в Джанкое проверка в нашем купе проходит быстро: представители крымской пограничной службы смотрят только паспорта и проходят дальше. В купе вздыхают с облегчением: обошлось без лишних вопросов.
— Ну вот, и никаких виз не нужно, — улыбается соня и, глядя на меня, поясняет: — Я сама в железнодорожной кассе работаю. В последние дни пассажиры прямо замучили звонками по поводу Крыма: «А визы делать?», «А какой паспорт брать — украинский или заграничный?». Главное, в Москву же с украинским паспортом ездят и без визы, почему же в Крым должно быть иначе?
Обе подруги — Натальи, добрые и милые женщины предпенсионного возраста, железнодорожницы из Кременчуга. Которая соня — на самом деле бойкая и шумная. Которая жаворонок — уравновешенная и умеренная во всем. Едут они в АР на две недели по путевкам от Южной железной дороги в санаторий «Мрія» в Евпатории.
— Страшновато, конечно, вы ж видели, какие военные теперь здесь, — признается Наталья-жаворонок, с которой мы наблюдали из окна поезда полевой лагерь российских военных возле озера Сиваш. — И бронетехника, и автоматы… Но, с другой стороны, что мы такого делаем, чтоб нас кто-то трогал? Потому мы решили, что не боимся, да, Наташ?
— А то! Может, мы в последний раз скажем «Мрії» здрасьте, а то вдруг она потом навсегда останется мрією, — энергично расчесывается Наталья-сова. — Хотя сейчас две наши сотрудницы поехали не с нами, а в Трускавец. Сказали, что лучше целую голову на плечах иметь, чем деньги сэкономить.
В деньгах, впрочем, основная причина, почему сейчас мои попутчицы выбрали Крым, а не другой курорт: по линии соцстраха им полагается большая скидка. Без нее нынче им выбраться на отдых было бы проблематично: заводы в Кременчуге были ориентированы в основном на заказы от России, а теперь работают вполсилы, так что мужьям задерживают зарплаты. А тут еще и украинское правительство велит «затянуть потуже поясок». Так, глядишь, и на еду денег не останется, не то что на отдых. Тем более у железнодорожниц, которые и раньше были не избалованы дорогими удовольствиями. Это подтверждает даже такой факт: Наталья-сова с удивлением узнает, что определить, заняты ли туалеты, можно прямо в купе, глядя на табло над дверью (когда занято, горит красный огонек, когда свободно — зеленый).
— Я хоть и кассир, а в таком шикарном поезде первый раз еду, — с удовольствием откидывается она на мягкую спинку своей нижней полки. — Потому что он самый дорогой, билет 369 грн стоит. А нам раз в год бесплатный проезд туда-назад положен. И все равно, какой категории купе. Вот я и решила: хоть разок в дорогом прокатимся, отпуск как-никак. Вдруг потом и этот поезд уберут, пассажиропоток ведь из Украины сокращается.
К Первомаю на набережной покрасили лавочки — коммунальщики наводят марафетУже при выходе из вагона, узнав, что я приехала сюда отдыхать, проводница провожает меня возгласом: «Вот сумасшедшая!» Глядя на рассредоточившихся по перрону «зеленых человечков» из крымской самообороны, невольно ловлю себя на ощущении, что она права… Но те лишь внимательно вглядываются в лица и в итоге не задерживают ни одного пассажира из нашего состава. И вдруг — новая «шпилька» для моей бдительности: на билетной кассе автовокзала висит объявление о том, что «при себе следует иметь паспорта с пропиской, чтобы избежать конфликтных ситуаций при проверке документов на дорогах».
— Не знаете, как проверяющие на дорогах реагируют на украинцев, которые приехали отдыхать? — спрашиваю в маршрутке на Ялту рядом сидящего парня.
— Это раньше часто останавливали, сейчас уже почти нет. Разве что на севастопольском направлении чаще проверяют. В крайнем случае путевку покажете — и отпустят, — успокаивает он.
Дима — так зовут моего попутчика — признается, что сам из Луганска. И вовсе не по путевке — нет для торговца овощами на рынке профсоюза, который бы предоставил скидку на эту роскошь. Пока не начался овощной сезон, хозяин Диминой точки на рынке отпустил его на вольные хлеба, и он уже несколько недель вдыхает крымский воздух вперемешку с цементом.
— У меня друзья и знакомые по Крыму имеются, остановиться есть где, а я многое на стройке делать могу. Короче, разнорабочий, — склонился он к самому моему уху, чтобы перебить рев старого автобусного мотора. — Сперва в Евпатории шабашку подыскал, на строительстве коттеджа. Там все закончилось, я мужикам из Ялты позвонил, надеялся, может, и у них работа найдется. Теперь еду туда на стройку ресторана. Воздух чистый, красота вокруг — чего б не поработать, особенно пока нежарко.
— Не боишься, что приедешь, а Луганск уже другое государство?
— Да наоборот, было бы офиген-но! — чуть не теряет Дима окончание, стараясь подхватить вырвавшийся из рук в лихой маршруточной езде по серпантину черный пакет. Нехитрый скарб, с которым парень приехал в Крым на пару месяцев, разлетелся по полу. Дима юркнул под сиденье, но тема так его зацепила, что продолжает пояснять прямо оттуда. И снова та же история, что и у кременчужанок: с работой совсем плохо, украинские реформы сокращают доходы, заводы вообще на ладан дышат, жить невозможно…
— Многие наши мужики и так ездили шабашить в Россию. А если мы будем Россией, то предприятия снова заработают, потому что будут заказы. А там зарплаты знаешь какие?
— Какие? — наклонилась и я до упора, чтоб хоть как-то слышать собеседника.
— Ого-го! — разгибается он наконец. — Особенно на севере. У меня дядька в Мурманск уехал, так там 50 тысяч рублей получает.
В ответ на замечание, что Луганск, в отличие от Мурманска, не за полярным кругом находится, Дима излагает мне свои умозаключения о том, какую выгоду сможет получить лично он, если Донбасс вдруг присоединится к соседнему государству.
— Смотри: у России проблемы с Китаем, который наезжает на нее, чтоб одолжила пустующие земли на переселение китайцев, так? Но россияне осваивать территории на Дальнем Востоке не хотят, потому Россия уже заманивает туда украинцев. А если мы присоединимся, то будут заманивать вдвойне! Да-да, у нас в Луганске все об этом говорят. Я поеду на Сахалин, пропишусь, еще деньги подъемные получу. А потом назад вернусь. Не в Луганск, в Крым — здесь сейчас такое строительство начнется… Мне вон мой подрядчик в Евпатории что сказал: уже в июне здесь всякие развлекательные комплексы создадут, потом русские понаедут, коттеджи себе будут строить. В общем, шабашить только успевай!
Юля из Тулы приехала в Крым поездом, через Украину. Самолетом — дорогоЖемчужина ЮБК встретила ярким солнцем, мурлыкающим прибоем, толпой таксистов и привычными тетеньками с табличками «квартира» на автовокзале. Тетеньки уверяли, что в городе все спокойно: «Военных у нас почти не было. Только пару недель назад приехали на грузовиках, проверяли документы у прохожих, задержали несколько лиц кавказской национальности без прописки и уехали». А еще летучее агентство недвижимости удивило ценами: съем комнаты с хозяйкой — от 80 грн, аренда отдельного жилья подальше от моря — 150 грн, квартиры с евроремонтом «видовой, крупногабаритной, со всеми удобствами, практически на набережной» — всего 280 грн. Выбираю последний вариант, и его хозяйка увлекает меня за собой.
Пенсионерка Надежда Суглова — женщина очень колоритная: губы красит
ярко-красной помадой, на голове — пучок с выбивающимися из-под заколки непослушными завитушками, на ней самой — зеленый плащ, весь в бантиках. С виду романтичная, в душе — прагматичная. Признается, что в разгар сезона за эту же квартиру берет $60.
— А сейчас что, совсем нет курортников?
— Есть, есть, — старается убедить она то ли меня, то ли себя. — Семью из Челябинска знакомая недавно заселила, другая — пару из Рязани. Многие на майские приедут — москвичи, постоянные клиенты, уже звонили… А вот наш друг из Днепропетровска сказал, что не приедет. Ничего, не пропадем. В крайнем случае этот год как-то переживем, а на следующий все равно клиенты будут.
Надежда приводит меня в квартиру, в тамбуре что-то чинит ее муж: невысокий, седой, поджарый, он очень похож на русского актера Жигалова. Причем не только внешне, но и именем — Михаил. Бывший моряк, прошел через всю Юго-Восточную Азию, в итоге купил квартиры в Ялте — для себя и для заработка. Вечером, занеся чистые полотенца, с удовольствием делится воспоминаниями о японской мудрости и о том, как не умеют пить польские матросы, а я «разворачиваю» разговор к здешнему морю.
— А-а-а, в Ялту иностранцы тоже раньше очень часто приезжали. В нашей квартире кто только не жил: и британцы, и немцы, даже шотландцы. А после Оранжевой революции они исчезли. Почти совсем. Нестабильности боятся как огня!
Воспоминания об иностранцах вызывают в глазах дяди Миши самое большое сожаление. Видимо, ни русским, ни украинцам его не восполнить. Оказывается, наши девушки частично устраняли этот «недочет»: за последние 10 лет иностранцы в его квартире появлялись исключительно благодаря украинским невестам.
— Как познакомятся по интернету, так встречи в Ялте назначают, чтобы красотами украинскими похвастаться. Теперь куда женихов будут везти? В Карпаты? А? Ты, кстати, тут не с иностранцем встречаешься?
Узнав, что я замужем, дядя Миша расстраивается еще больше. Он понимает, что украинки для встречи с иностранцами теперь поедут не сюда. И иностранцев, которые платят валютой, нестабильность снова отпугнет надолго. Парадокс дяди Миши в том, что и он, и его жена Надя — русские. Оба — из средних широт России, но на пенсии решили поселиться в благоприятном климате. Потому говорит, что знает российские реалии:
— Путин тут обещался Лас-Вегас сделать, но от этого богатым прибыль, а нам-то что? Он-то, конечно, понастроит здесь и дома, и комплексы, и супермаркеты, — широко машет руками дядя Миша, показывая, каких гигантских масштабов ожидаются стройки. — И пенсии нам уже поднимают и будут поднимать. Все это так. Только я ведь тертый калач! Меня не обманешь: родственники со средней полосы России постоянно рассказывают, как у них ползарплаты «коммуналка» съедает. А еще если приедет больше русских туристов, то на продукты цены ой-ой как взлетят.
— Ну если продукты с приездом русских подорожают, так и вы за аренду квартиры тоже дороже брать будете? — сдается мне, что дядя Миша прибедняется.
— Наверное, — боится спугнуть удачу «тертый калач». — Думаю, большинство будет ехать на своих машинах, через паромы и Керчь. Не зря же у нас с июня готовятся все дороги в порядок привести, чтоб туристы свои машины не убивали! Наверное, и бензин здесь подешевеет, раз мы теперь российское государство, просто пока эта волна к нам не дошла (сейчас в Крыму стоимость бензина — до 15 грн, а в России — 8–9 грн. — «Репортер»). Но теперь для наших главное — не перегнуть палку в отношении цен, чтоб русские клиенты в Турцию не поехали, — уходя, поясняет старый моряк главную причину своего беспокойства.
В питейных заведениях устраивают акции в честь «Первой весны». РусскойК Первомаю главную прогулочную аллею Ялты марафетят: коммунальщица старательно водит белой кисточкой по грязно-молочной лавочке, закрашивая все следы прежних гостей. Из-за этого свободных скамеек на набережной маловато. Решаю разделить место под солнцем с немолодой, одетой по-спортивному блондинкой.
— Я сейчас в Ялте. Не-е-ет, тут спокойно, люди гуляют, никто не стреляет, — женщина погружена в телефонный разговор с подругой. — А я сходила в здешнее БТИ, сказали, что квартиру нужно будет перерегистрировать. Только позже. Они скоро создадут регистрационную службу на Садовой. Это, знаешь, там, где военкомат был…
Закончив разговор с одной подругой, женщина тут же перезванивает другой, затем — дочери, потом — массажистке… И так, по череде звонков, я узнаю историю блондинки Людмилы из Николаева. Несколько лет назад она купила однокомнатную квартиру в центре Ялты. А когда Крым отделился, близкие накрутили Людмилу, якобы ее имущество «национализируют» в пользу России. Лишиться недвижимости она, конечно, не хочет, а потому уже не впервые приезжает в Крым решать этот вопрос.
— На этот раз удачно, — переключается Людмила уже на разговор со мной. — В БТИ хоть успокоили, что если это моя собственность, то никто отчуждать ее не имеет права. Я сама адвокат, но российского законодательства не знаю и чуть инфаркт не получила, думала, вдруг и правда заберут?! Я ведь эту квартиру купила за $45 тысяч! Плюс сделала евроремонт, обставила мебелью… В общем, почти в сотню тысяч баксов влетела: половину сама насобирала, а половину еще должна подруге-судье, у которой и заняла. Теперь хотя бы отдать…
Людмила уже завязала бы с адвокатской практикой и отдыхала, да не может, ведь на 1 200 грн пенсии особо не разгуляешься. Сокрушается, что можно было еще немного доложить и в Николаеве «трешку» купить — деньги от аренды стали бы большим подспорьем. Но покупка квартиры в Ялте обусловлена диагнозом дочери: климат здесь идеально подходит для профилактики бронхиальной астмы. Ради этого мать вынуждена будет съехаться с семьей дочери, а свою квартиру в Николаеве продать, чтобы рассчитаться с долгами.
— Но тут же другая проблема нарисовалась, — нервно поигрывает старенькой мобилкой адвокат. — Скоро все мы станем тут иностранными гражданами, надо будет заполнять миграционные карты, и максимум, который я смогу пробыть в Ялте в течение полугода, — это 90 дней. Затем мне надо будет уезжать домой, в Николаев. А ведь когда я покупала эту квартиру, то рассчитывала, что полгода буду проводить здесь, чтобы не мешать дочери, а полгода — в Николаеве. Теперь вот думаю: может, вид на жительство попробовать получить? Если, конечно, это не помешает моей адвокатской деятельности в Украине.
Мы с Людмилой решаем пройтись вдоль набережной, она нахваливает красоту вокруг, говорит, что объездила и Европу, и Африку, была в Турции, но Ялта — ее любимое место на Земле. Она еще не знает, что ее капиталовложение с каждым днем становится все выгоднее. А я, расставшись с адвокатом, захожу в агентство недвижимости.
— За последний месяц спрос на недвижимость здесь вырос в разы, — рассказывает менеджер агентства недвижимости «Ялта-Сити» Алена Селенис. — 99% покупателей — россияне, которые почувствовали себя значительно более защищенными законом, когда Крым стал Россией. Больше всего обращаются москвичи и питерцы, но есть и много других: уже заключили сделки люди из Нижнего Тагила, из разных городов Дальнего Востока. Требования в основном — чтоб поближе к морю, так как основная масса ищет жилье вместо дачи. И только процентов 20 допускают вариант переезда: пенсионеры или люди, которым наш климат показан по состоянию здоровья.
В агентстве меня предупреждают, что Крымский имущественный реестр пока взял тайм-аут на адаптацию к российским реалиям, заработать должен с 1 июня. Но это еще больше усиливает ажиотаж: покупатели считают, что с его открытием все лучшее жилье к сезону уже разберут. А сейчас сделки заключают по предварительным договорам, когда покупатель дает продавцу задаток. К тому же сейчас, по российским меркам, недвижимость на ЮБК стоит не так уж дорого (для сравнения, квартира в Сочи с евроремонтом, аналогичная квартире Людмилы, стоит $80 тысяч). Но ситуация меняется на глазах:
— За эти несколько недель все предложения подорожали на 10–30%, — говорит Алена. — А если говорить о земельных участках, то цена сотки выросла в разы: просили от $10 тысяч, а теперь цена доходит даже до $30 тысяч за сотку! Но сказать, что украинцы и крымчане стремятся расстаться с жильем, не могу. Люди ждут, как все обернется, и, кроме запланированных сделок, новые предложения к продаже поступают неактивно.
К слову, ситуацию с арендой жилья в том же агентстве считают провальной, говорят, что раньше весь май-июнь и даже июль уже в апреле были расписаны под клиентов. Теперь же звонков почти совсем нет. От украинцев количество запросов можно сосчитать на пальцах одной руки, и потому аренда дешевеет. А вот в гостиницах все зависит от их уровня. Пока ни одна не заполнена до отказа, но в бизнес-вариантах на первые две недели мая забронировать номер-стандарт за 1 500 грн уже невозможно. А в эконом-отелях, где стандарт обещает стоить в среднем 500 грн, места еще есть. Но после майских праздников заполняемость везде снова пойдет на спад.
Старые санатории типа «Ливадии» остались почти без клиентовУкраинскую речь здесь теперь не услышишь, зато мАсковский говорок раздается. Вот компания москвичей в легком подпитии гуляет по набережной и хохочет, рассказывая анекдоты после сытного обеда: один из ресторанов объявил существенные скидки в честь «Первой русской весны» — чего ж не радоваться?
— Уже неделю как ходим туда-сюда и дышим свежим воздухом. Купаться-то — море холодное, но самолеты по такой цене сделали, что теперь можно прилететь сюда даже просто прогуляться, — одна из хохотушек, Ольга, беззаботна, как пушинка на ветру.
Но компания увлекает Ольгу за собой, а я решаю «купить билет» из Ялты в Москву.
— Самолеты из Москвы теперь к нам летают, как раньше поезда, — улыбается мне кассирша из окошка авиакасс. И предлагает варианты на запрошенное мною 20 апреля. — Есть билет за 2 050 грн на «Уральские авиалинии» или за 2 600 — от «Аэрофлота», а если вы согласитесь лететь 18 мая, то есть билетик даже за 1 400 грн.
— А если на майские?
— Ой, там вообще ничего не возьмете, — всматривается она в монитор компьютера. — Смотрите: с 1 по 12 мая нет ни одного билета. Это потому, что москвичи выкупили билеты сразу туда и обратно. А после 12-го — снова сколько хочешь.
— А в Калугу прямой можно взять? Мне вообще-то туда, — прицениваюсь.
— Нет, прямые рейсы только в Москву, Екатеринбург и Ростов-на-Дону добавили, а в Калугу нет вообще.
Хм, интересно, насколько теперь выгодно будет добираться до Крыма основной части жителей России? Решаю срочно найти россиян, чтобы получить от них ответ на этот вопрос. И нахожу во время экскурсии в Воронцовский дворец.
Стройная, с типично славянской внешностью Юля приехала из Тулы в санаторий «Днепр» на две недели.
— Я вроде замужем, а вроде нет, ну, ты понимаешь, гражданский брак. Детей нет, потому что мы с ним не совпадаем душами. А рожать для себя я не могу — считаю, дети могут появиться только в полноценной семье. За последние полгода такой тяжелый период был на работе и дома, что этот маленький отдых мне стал необходим как воздух, понимаешь? — рассказывает о причине приезда сюда Юля, чья женская история напоминает мне страдания чеховской Анны Сергеевны. Только Юля, пожалуй, более отчаянная.
— Когда решила ехать на ЮБК, все знакомые стали отговаривать: ты что, в Украину?! Сама? Да еще и поездом? Страшно же! — смеется она. — А проверяли, как всегда, документы и вещи на границе. Только украинские пограничники требовали назвать цель визита, и то, что я еду в санаторий без брони, вызвало вопросы. Но все равно поверили, что я не террористка, и пропустили.
— Может, лучше было самолетом?
— Мне невыгодно. Во-первых, сначала нужно доехать до Москвы, да еще и чемодан тащить. На поезде от Москвы до Крыма дорога обошлась в 6 тысяч рублей, а если на самолете — то все 8 тысяч. Это москвичи могут себе позволить такую разницу не считать или северяне. А в наших широтах зарплаты не настолько высокие: в среднем на заводах — до 30 тысяч рублей и только у ИТР (инженерно-технический работник. — «Репортер») — 60–70 тысяч.
Юля работает юристом на заводе металлоконструкций и подпадает под среднюю категорию. В Крым она и раньше приезжала примерно раз в два года, все время в межсезонье, поскольку в это время здесь и дешево, и погода не жаркая. И теперь собирается ездить с тем же интервалом. Говорит, что это дешевле и интереснее, чем во многие другие места, которые она может себе позволить. Например, сейчас санаторий с трехразовым питанием и лечением обходится ей в 1 300 рублей в сутки.
— А как у вас в Туле народ воспринимает отсоединение Крыма от Украины? — перехожу на политику.
— Ой, по-разному. Одни кричат: «Ура! Теперь Симферополь наш!» И не потому, что отдыхать собираются, это патриотизм в них играет. Другие рассуждают об этом с точки зрения пользы для страны: о месторождениях нефти и газа, о базе Черноморского флота и о том, что теперь Крыму никогда не стать базой для НАТО. А третьи ругают Путина, потому что еще не откашлялись от Олимпиады в Сочи, а Крым — его же финансово поддерживать нужно. Вот сейчас пенсии и зарплаты бюджетников подтягивают до среднероссийского уровня, а это же наши деньги. Вот люди и недовольны.
На волне ажиотажа недвижимость в Ялте дорожает стремительноНа лавочку напротив Ливадийского дворца присаживается немолодой мужчина в стертых туфлях. Игорь каждый день ходит на работу в санаторий «Курпаты» и обратно в Ялту пешком — всего 16 километров. Ежедневный моцион укрепляет здоровье, к тому же не опустошает и без того худой кошелек: в «Курпатах», где он заведует тепловым хозяйством, уже несколько месяцев, говорит, не платят зарплату.
— Хотя всегда платили без задержек и в высокий, и в низкий сезоны, — вздыхает Игорь. — А вообще вы знаете наш санаторий? Такое круглое здание на ножке, издалека — как летающая тарелка. Крутым считался проект, чехи строили! Но в последние годы правительство в Украине постоянно менялось, и каждое присылало сюда своего директора: «оранжевые» — из западного региона, «донецкие» — своего. И каждый нет чтоб какое-то благо санаторию сделать — все только деньги собирали и часть в Киев отправляли, а часть себе в карман. Взять хотя бы одного из последних директоров, Зайцева: приехал — был мужиком средней зажиточности. Пробыл три года — справил дочери шикарную свадьбу и уехал уже на «рейндж-ровере».
— А почему в этом году у вас все так плохо?
— Основные платежи санаторию покрывал украинский соцстрах, — грамотное изложение ситуации выдает в котельщике образованного человека, — теперь он перестал с нами работать. На коммерческие предложения украинцы тоже не реагируют. Особенно туроператоры нас подвели: не до конца рассчитались за сезон, в конце года это дело обычное. Теперь им наше руководство звонит, а они говорят, что раз мы другое государство, то ничего они нам не должны. А с российской стороны заказы только-только нарабатываются.
Ситуацию, подобную той, что в «Курпатах», сейчас переживают почти все санатории побережья, которые зависели от украинского соцстраха. В ведомственном санатории «Пограничник», рассчитанном на отдыхающих одноименной профессии, администрации на месте не оказалось. И вышедший мне навстречу охранник на вопрос, насколько сейчас заполнен санаторий, бросает раздраженно:
— Да не насколько.
— А с какого числа у вас начнется сезон?
— Наверное, с первого, но не уверен. Если честно, у нас уже были люди, украинцы, но они уехали.
Иду в санаторий «Ливадия», рассчитанный на 346 мест. На всю его огромную столовую — лишь около десятка ужинающих посетителей и одна официантка. Спрашиваю, за сколько здесь можно снять коммерческий номер. Она смущается:
— Коммерческие номера у нас очень хорошие, но цены мы сегодня сами не знаем. Потому что они меняются каждый день — то с курсом доллара, то с переходом на рубли. Лучше приходите завтра, сегодня уже администрации нет, а они-то вам точно скажут.
— Пусто тут у вас. Зарплату хоть платят?
— Мне — да, но вообще нас здесь пять официанток работают, а сейчас я одна. Все остальные в отпусках за свой счет. Ничего удивительного: в прошлом году у нас в апреле было уже 200 отдыхающих, а сегодня всего 30. Есть разница?
По словам работников санаториев, среди них все активнее ходит информация, что в Симферополе Россия намерена создать централизованную службу, которая возьмет под контроль все крымские здравницы, которые работали с соцстрахом. Будет перераспределение заказов на российский соцстрах, и каждый санаторий таким образом будет закреплен за российскими ведомствами: за медиками, за пограничниками и т. д. Например, в те же «Курпаты» уже приезжали фээсбэшники, обещая закрепить санаторий за собой. Но сколько придется ждать обещанного — пока вопрос. А потому ждут старики с моря свою большую рыбу, которая позволит им залатать финансовые дыры.
Какой будет новый «русский Крым», преобразят ли его обещанные Москвой инвестиции — сказать трудно. А потому стоит поторопиться тем, кто любит Крым прежний — нынешнее лето может стать его последним сезоном.
Джерело
Немає коментарів:
Дописати коментар