Зуевская ТЭС — первое энергетическое предприятие, приобретенное Ахметовым. Недорого DR
ДТЭК Рината Ахметова использует любую возможность для экспансии. Сегодня таких возможностей невпроворот
Ринату Ахметову хватило 12 минут и 40 секунд, чтобы прорубить
энергетическое окно в Европу. Ровно столько продлился конкурс по продаже
государственного пакета акций «Западэнерго» – единственной в стране
генерирующей компании, которая может экспортировать украинский ток в ЕС.
Конкурентов у самого богатого украинца не было: заявку на участие
в конкурсе подала только аффилированная с ДТЭК кипрская компания.
Единственная заминка возникла, когда пухлый конверт с предложением
победителя не пролез в щель прозрачной урны, установленной
в конференц‑зале Фонда госимущества.
Толщина конверта оказалась обманчивой: цена, предложенная ДТЭК, превысила стартовую всего на 0,005%. Прижимистость крупнейшей энергетической компании Украины объяснима. Конец 2011 года выдался для нее очень затратным. За день до покупки «Западэнерго» компания получила в концессию два предприятия, добывающих 17% всего угля в Украине (инвестиционные обязательства ДТЭК до 2016 года – 5,7 млрд гривен), а еще через две недели должна была принять участие в конкурсе по продаже блок-пакета «Киевэнерго». В 2012‑м компания Ахметова участвовала еще в четырех приватизационных конкурсах и ни разу не ушла с пустыми руками. Кому проигрывать, если реальных конкурентов нет? Контроль над тремя генерирующими и тремя энергораспределяющими компаниями обошелся Ахметову почти в 5 млрд гривен. Для сравнения: в России за аналогичные объекты ему пришлось бы заплатить в полтора–три раза больше.
«Крупнейшая частная вертикально интегрированная энергетическая компания Украины» – так характеризует себя ДТЭК на собственном сайте. Лоббистский потенциал заставляет чиновников говорить о ДТЭК как о «втором министерстве энергетики». «Частная монополия, которая не могла появиться ни в одной другой стране, кроме Украины», – категоричен бывший председатель Фонда госимущества Александр Бондарь.
ДТЭК добывает 47% всего энергетического угля в Украине и поставляет его на собственные электростанции, где вырабатывается 29% всей электроэнергии в стране. Сравнить энергетический конгломерат Ахметова в Украине не с кем: других игроков, контролирующих всю цепочку «уголь – генерация – сети», нет. Среди восточноевропейских энергетических компаний он уступает по выручке только чешской ČEZ Group.
С доходом почти $5 млрд ДТЭК заняла третье место в составленном Forbes списке крупнейших компаний Украины. Выше только металлургические гиганты – ахметовский же «Метинвест» и ИСД. Впрочем, прошлогодние показатели уже не отображают реального размера компании. С учетом последних приобретений выручка ДТЭК за 2012-й, по прогнозам аналитиков инвесткомпании Dragon Capital, составит около $10 млрд. Это уверенное второе место.
В 2000 году мало кто за пределами Донецкой области слышал о бизнесмене Ринате Ахметове. Именно тогда появилась на свет управляющая компания СКМ, которая за считанные годы получила контроль над крупнейшими металлургическими заводами Донбасса. Поначалу энергетика рассматривалась Ахметовым как вспомогательный бизнес. «Для того чтобы металлургические активы работали бесперебойно, нужно было увеличивать долю в других секторах», – объясняет генеральный директор ДТЭК Максим Тимченко, оговариваясь, что в СКМ с самого начала видели в энергетическом направлении большой потенциал.
Войти в новый бизнес без скандала не получилось. В апреле 2001‑го «Укрспецюст», специализирующийся на продаже залогового и конфискованного имущества, спешно провел аукцион, на котором за 206,9 млн гривен продал три теплоэлектростанции «Донбассэнерго» компании с труднопроизносимым названием «Техремпоставка». Формальной причиной для продажи стали несколько миллионов гривен задолженности станций за уголь. СКМ свою причастность к сделке не афишировала.
На следующий же день после аукциона в правительстве разразился грандиозный скандал. Гендиректор «Донбассэнерго» Игорь Смирнов заявил, что реальная стоимость станций – 1,1 млрд гривен. «Я доложил премьеру Виктору Ющенко, что происходит захват госимущества, – рассказывает Бондарь, возглавлявший в то время ФГИ. – Была даже создана специальная рабочая группа». Но у счастливого покупателя нашелся заступник. Губернатор Донецкой области Виктор Янукович заявил, что для экономики региона переход ТЭС в частную собственность – это очень хорошо.
Если войти в энергетический бизнес Ахметову помог Янукович, то за название своего энергетического холдинга он должен благодарить Леонида Кучму. Президент предложил донецким бизнесменам создать ассоциацию «Донбасская топливно‑энергетическая компания» (ДТЭК), которая объединяла бы их энергетические активы, чтобы повысить их эффективность за счет вертикальной интеграции. В ассоциацию должны были войти предприятия по добыче и обогащению угля, а также производству и дистрибуции электроэнергии. Возглавил ассоциацию нынешний глава Государственного агентства по энергоэффективности и энергосбережению Украины Николай Пашкевич.
Второй срок президентства Кучмы подходил к концу, в стране развернулась распродажа предприятий тяжелой промышленности. СКМ соперничала с другими олигархическими группами за горнодобывающие предприятия «Укррудпрома» и металлургический комбинат «Криворожсталь». В энергетике на продажу было выставлено одно из крупнейших в стране угольных предприятий – «Павлоградуголь». На него претендовала компания «Іспат Вугілля», входившая в империю индийского миллиардера Лакшми Миттала. Стартовая цена по тем временам была весьма высока – около $170 млн. Изначально СКМ не собиралась участвовать в этом проекте. Не передумай Ахметов, ДТЭК так и осталась бы скромной региональной компанией. Свою роль сыграли амбиции молодых менеджеров СКМ. К этому времени зоны ответственности в компании уже были распределены. Основной, металлургический, бизнес курировал Игорь Сырый. За энергетику отвечал Тимченко, который пришел в СКМ одновременно с Сырым, но его епархия оказалась значительно скромнее. Чтобы не отстать от коллеги, нужно было расширять зону ответственности. «Акционер и руководители СКМ поверили в идеи, которые представила наша команда, – рассказывает Тимченко. – В ходе жарких дебатов было принято решение, что вертикальная интеграция очень важна для нашего энергетического бизнеса». «Павлоградуголь» отлично подходил на роль ядра вертикально интегрированной корпорации. Основными потребителями его продукции были генерирующие компании «Западэнерго» и «Днепроэнерго», так что их поглощение становилось вопросом времени.
Конкуренция между СКМ и индийцами взвинтила цену на «Павлоградуголь» более чем в 1,5 раза. «Кучма – это все‑таки не Янукович, – говорит Бондарь. – Он не хотел отдавать активы Ахметову подешевле только за то, что тот – Ахметов».
Победа Ющенко на президентских выборах 2004 года спутала СКМ все карты. Главный спонсор избирательной кампании Януковича и участник сомнительных приватизационных сделок, Ахметов оказался в щекотливом положении. Обыск в его донецкой резиденции, реприватизация «Криворожстали», череда проверяющих на основных предприятиях, отъезд акционера на полгода за границу – вот будни СКМ в 2005‑м.
Чтобы не потерять нажитое, нужно было переходить в контрнаступление. Ахметов стал налаживать отношения с Ющенко и наведываться для бесед в американское посольство. Оппоненты должны были увидеть в нем прогрессивного бизнесмена, всей душой преданного идеалам демократии.
Аналогичные действия были предприняты на корпоративном фронте. В начале 2006 года генеральный директор СКМ Олег Попов созвал пресс‑конференцию, чтобы представить миру ДТЭК. Системообразующий игрок, ведущий бизнес по прозрачным западным стандартам, который через четыре‑пять лет будет готов к проведению IPO, – такое впечатление о ДТЭК должны были вынести журналисты с конференции.
Создавать образ открытой компании с понятной структурой пригласили иностранных менеджеров. Директором по стратегии стал Герман Айнбиндер из российского подразделения КPMG. Американца Гарри Левзли из энергетической корпорации AES позвали директором по производству.
Гендиректором ДТЭК был назначен Тимченко.
Бессменный руководитель ДТЭК скуп на эмоции. Его трудно представить не в строгом костюме и без галстука. Тимченко изъясняется короткими сухими предложениями, словно отдает приказы. Даже когда он шутит, остается ощущение, что он что‑то недоговаривает.
Тимченко было 27 лет, когда он из PricewaterhouseCoopers перешел
в компанию Ахметова. Энергетический бизнес СКМ, во главе которого он
встал три года спустя, представлял собой плохо структурированный
конгломерат из десятка предприятий, на которых работало более
50 000 человек.
Сегодня отлаженность бизнес‑процессов в ДТЭК и четкость ее корпоративной структуры ставятся в пример студентам, изучающим менеджмент в отечественных бизнес‑школах. «С 2012‑го в нашей программе есть кейс, посвященный их корпоративному университету», – говорит координатор программ Киево‑Могилянской бизнес‑школы Виктор Оксенюк.
Жесткий, властный, решительный – так характеризуют главу крупнейшей энергетической компании коллеги и конкуренты. «Агрессивный – в хорошем смысле этого слова, прозападный менеджер, – отмечает председатель наблюдательного совета «Киевэнерго» Иван Плачков. – О таких говорят: идет к цели, не замечая препятствий. То что надо для бедлама, который творился в украинской энергетике».
Компенсации топ‑менеджеров ДТЭК – одни из самых высоких в Украине. Для 12 руководителей высшего звена с 2009 года действует пятилетняя бонусная программа: если все будет хорошо, они заработают $100 млн на всех.
Труд руководителей рангом ниже тоже щедро оплачивается, что развязывает Тимченко руки в кадровой политике. «ДТЭК постоянно находится в поиске высококлассных менеджеров», – констатирует партнер рекрутингового агентства Talent Advisors Роман Бондарь. «Легко ли срабатываюсь с новыми людьми? Скорее, тут вопрос, сработается ли новый человек со мной», – объясняет свой подход к работе с персоналом Тимченко.
Сотрудники ДТЭК утверждают, что Тимченко не прощает своим топам крупных ошибок. Обычно это иллюстрируется историей Айнбиндера, курировавшего в ДТЭК проект по добыче газа в Черном море. Правительство Еханурова в 2006 году выдало структурам Ахметова лицензию на разработку Прикерченского участка шельфа, но через два года премьер Юлия Тимошенко ее аннулировала. Проект так и застрял на мертвой точке. В марте 2012‑го Айнбиндера перевели в Донецк развивать ветроэнергетику. «Новая роль Айнбиндера в конфигурации нашего бизнеса – наоборот, повышение, – не моргнув глазом, возражает Тимченко. – А ошибки я умею прощать. В компании до сих пор работают люди, которые допускали очень большие промахи».
Корпоративную культуру ДТЭК хорошо передает метафора Попова. «На одном из совещаний он сравнил «Метинвест» с казачьей вольницей, а ДТЭК назвал суворовским училищем», – рассказывает бывший сотрудник СКМ. Персонал за глаза именует Тимченко главнокомандующим. Сына военного, который собирался пойти по стопам отца, такое сравнение не раздражает. «Дисциплина в бизнесе очень важна, – убежден Тимченко. – Руководитель и сам должен быть дисциплинированным, и дисциплинировать подчиненных».
Отдельная история – соперничество между Сырым и Тимченко. По выручке металлургический бизнес по‑прежнему в несколько раз больше, но детище Тимченко растет намного быстрее. В 2010 году обе компании почти одновременно размещали еврооблигации. ДТЭК удалось привлечь средства на 0,5 процентного пункта дешевле, чем «Метинвест». «В компании был настоящий праздник», – рассказывает сотрудник ДТЭК. Наличие конкуренции Тимченко не отрицает, но говорит, что она скорее «дружеская» и помогает обоим бизнесам. «У нас в СКМ так выстроены отношения, что если «Метинвест» найдет электроэнергию или уголь на полпроцента дешевле, чем у нас, он купит там», – не шутит Тимченко.
Превращение ДТЭК в общенационального игрока пришлось на президентство Ющенко. По финансовым результатам компании за тот период не скажешь, что она работала в политически неблагоприятной обстановке. С 2006 по 2010 год доход ДТЭК возрос почти в пять раз. «Им достались лучшие активы плюс сработала ставка на вертикальную интеграцию, – объясняет такую динамику бывший министр энергетики Юрий Продан. – Финансовые результаты мало зависели от госрегулирования».
Что значит «им достались лучшие активы»? Вот характерный пример.
Крупнейшая электроэнергетическая компания страны – «Днепроэнерго» – с 2001‑го находилась в состоянии банкротства. В 2007 году Запорожский хозяйственный суд назначил ей спасителей – угольные предприятия ДТЭК. Они должны были погасить почти миллиардный долг компании и инвестировать в нее еще миллиард гривен. Схема вызывала много вопросов. Хотя бы потому, что в результате одобренных судом вливаний в капитал доля государства в компании сократилась с 76 до 50%. Зато ДТЭК увеличила свой пакет до 44,3%.
На досрочных выборах в Раду осенью 2007‑го Блок Юлии Тимошенко сделал лозунг «вернуть «Днепроэнерго» народу» одним из пунктов своей кампании. К оспариванию допэмиссии подключились структуры «Привата». Весной 2008 года в Киеве появились билборды с призывом «Юля, не предай! Верни «Днепроэнерго» народу». Через несколько дней на билбордах возникла еще более загадочная надпись: «Остановим реПРИВАТизацию «Днепроэнерго». Корпоративная война между СКМ и группой «Приват» выплеснулась из судов на улицы столицы.
Точку в войне билбордов поставил в апреле 2008‑го Верховный Суд, признавший допэмиссию незаконной.
Тимченко называет «Днепроэнерго» своей самой большой ошибкой: «История получила значительный резонанс, нас впутали в политику, – говорит он. – В результате мы переплатили за этот пакет в три раза и получили массу репутационных рисков».
Другой конфликт разгорелся вокруг экспорта электроэнергии. «Чтобы создать конкурентную среду по продаже доступа к сечению, необходимо было добиться изменения в законодательстве и ввести процедуру открытых аукционов», – рассказывает бывший директор по стратегии ДТЭК Виталий Бутенко. ДТЭК провела нужный закон через Верховную Раду, но Ющенко его ветировал. «Казалось, что существующую коррупционную модель ничто не сможет сломать», – отмечает Бутенко.
Неизвестно, как долго длилась бы эпопея с «Днепроэнерго» и доступом ДТЭК к экспорту, если бы не политические связи Ахметова. Зимой и весной 2009 года Партия регионов и БЮТ вели переговоры о формировании правящей коалиции и изменении Конституции. В мае голосами БЮТ и Партии регионов Рада преодолела вето на закон, устанавливающий аукционные правила доступа к экспорту электроэнергии. Тогда же правительство Тимошенко передумало возвращать «Днепроэнерго» народу. В марте 2009-го на собрании акционеров был представлен новый наблюдательный совет, лояльный ДТЭК. Через год в истории «Днепроэнерго» была поставлена точка. Представители государства проголосовали за то, чтобы не пересматривать итоги эмиссии. Гендиректор ДТЭК отрицает, что решение по «Днепроэнерго» было политически мотивировано. «Просто когда правительство посчитало, им стало понятно, что возвращать нам деньги будет невыгодно», – поясняет он.
После победы Януковича на президентских выборах 2010 года ДТЭК развернула наступление на всех фронтах. Начали с командных высот. Национальную комиссию регулирования энергетики возглавил Сергей Титенко, пользовавшийся репутацией человека Ахметова. До осени 2010‑го один собственник не мог контролировать более 25% всех генерирующих мощностей в стране. Комиссия подняла планку до 33%. «Постановление ослабило антимонопольные ограничения накануне приватизации», – отмечает эксперт по энергетике Константин Якуненко. ДТЭК – единственная частная компания, доля которой могла бы превысить 25%.
Тимченко хорошо подготовился к большой приватизации. К 2010 году ДТЭК скупила блокирующие пакеты всех интересных ей генерирующих компаний. Новая волна приватизации предусматривала, что государство оставит за собой 25% выставленных на продажу объектов. Это означало, что на конкурсы попадут пакеты размером от 25 до 45% акций. «Мало какой инвестор захочет сражаться за компанию, у которой уже есть акционер с блок-пакетом», – утверждает старший аналитик компании «Тройка Диалог» Сергей Невмержицкий. Это билет на войну.
УНИАН, Николай Лазаренко / POOL / УНИАН, Михаил Маркив / POOL / УНИАН
На случай, если отчаянные смельчаки все же найдутся, Фонд госимущества
выставил еще одно условие, сужающее круг претендентов: покупатель
акций должен обеспечивать генерирующую компанию на 70% углем украинского
производства. ДТЭК как нельзя лучше отвечала этому требованию.
Так дорого или дешево обошлись ДТЭК ее последние приобретения? «Мы покупали акции «Западэнерго» почти в два раза дороже, чем они стоят сейчас на фондовой бирже», – сообщает Тимченко. Это правда. Но украинская биржа – это сегодня не то место, где можно узнать справедливую стоимость компаний. «Наш фондовый рынок впитал в себя весь негатив финансовой ситуации в стране, – полагает Невмержицкий. – Сравнивать лучше с аналогичными зарубежными компаниями».
По расчетам Dragon Capital, «Западэнерго» досталась компании Ахметова исходя из оценки $124 за 1 кВт·ч установленной мощности. Акции «Днепроэнерго» обошлись еще дешевле: $77 за 1 Квт·ч. Для сравнения: аналогичные российские компании торгуются на бирже с коэффициентами от $170 до $350 за 1 кВт·ч. «В среднем ДТЭК заплатила в полтора‑два раза меньше справедливой стоимости за каждую компанию», – резюмирует эксперт Института энергетических исследований Юрий Корольчук.
Что может возразить Тимченко? «Я готов вступить в публичную дискуссию с каждым, кто утверждает, что мы заплатили за активы мало», – обещает он.
Не слишком ли далеко зашла ДТЭК в своей экспансии? Только число ее сотрудников при президенте Януковиче увеличилось в четыре раза. Тимченко признается, что порой компания покупала ситуацию, которая была ей не до конца ясна. Например, в распределительной компании «Крымэнерго», которую ДТЭК приобрела этим летом, коррупция достигала таких масштабов, что к решению проблемы пришлось подключать МВД и СБУ. В «Западэнерго» часть энергоблоков не модернизировалась с середины прошлого столетия. «Киевэнерго» можно сравнить с электрическим стулом, – считает Плачков. – Киевляне не простят ДТЭК ошибок».
Тимченко уверяет, что сможет довести до ума все новые приобретения. «Кредитный портфель компании – $2 млрд. Мы готовы привлечь столько же для развития», – отмечает он. Кредиторы любят ДТЭК. Тимченко гордится тем, что его компания – одна из немногих в Украине, которую кредитуют без залога.
Доступ к кредитам не решит всех проблем компании, которая расширяется так быстро. «ДТЭК может столкнуться с двумя основными трудностями: кадровым дефицитом и проблемой долгосрочного развития бизнес-модели. Масштабы и темпы заданы очень серьезные, – говорит Бутенко. – Но искренне желаю удачи».
ДТЭК не собирается останавливаться на достигнутом. Потенциальные объекты поглощения – генерирующие компании «Центрэнерго» и «Донбассэнерго». В прошлом году руководители ДТЭК проявляли интерес к атомной и гидроэнергетике. Стратегия компании до 2030‑го предусматривает превращение ДТЭК в крупного игрока на нефтегазовом рынке, который будет добывать 3 млрд куб. м газа в год.
Может ли у ДТЭК появиться в Украине достойный конкурент? Едва ли. Другое дело – партнер. Директор по внешним связям ДТЭК Александр Толкач так и сказал участникам круглого стола «Реформа энергетического сектора», проходившего в 2011 году в Брюсселе: «Мы понимаем, что иностранные инвесторы не готовы приходить на украинский рынок. Поэтому они могут сотрудничать с такими компаниями, как наша: присоединиться к IPO или просто инвестировать. Украина сегодня открыта для этого».
Джерело
Толщина конверта оказалась обманчивой: цена, предложенная ДТЭК, превысила стартовую всего на 0,005%. Прижимистость крупнейшей энергетической компании Украины объяснима. Конец 2011 года выдался для нее очень затратным. За день до покупки «Западэнерго» компания получила в концессию два предприятия, добывающих 17% всего угля в Украине (инвестиционные обязательства ДТЭК до 2016 года – 5,7 млрд гривен), а еще через две недели должна была принять участие в конкурсе по продаже блок-пакета «Киевэнерго». В 2012‑м компания Ахметова участвовала еще в четырех приватизационных конкурсах и ни разу не ушла с пустыми руками. Кому проигрывать, если реальных конкурентов нет? Контроль над тремя генерирующими и тремя энергораспределяющими компаниями обошелся Ахметову почти в 5 млрд гривен. Для сравнения: в России за аналогичные объекты ему пришлось бы заплатить в полтора–три раза больше.
«Крупнейшая частная вертикально интегрированная энергетическая компания Украины» – так характеризует себя ДТЭК на собственном сайте. Лоббистский потенциал заставляет чиновников говорить о ДТЭК как о «втором министерстве энергетики». «Частная монополия, которая не могла появиться ни в одной другой стране, кроме Украины», – категоричен бывший председатель Фонда госимущества Александр Бондарь.
ДТЭК добывает 47% всего энергетического угля в Украине и поставляет его на собственные электростанции, где вырабатывается 29% всей электроэнергии в стране. Сравнить энергетический конгломерат Ахметова в Украине не с кем: других игроков, контролирующих всю цепочку «уголь – генерация – сети», нет. Среди восточноевропейских энергетических компаний он уступает по выручке только чешской ČEZ Group.
С доходом почти $5 млрд ДТЭК заняла третье место в составленном Forbes списке крупнейших компаний Украины. Выше только металлургические гиганты – ахметовский же «Метинвест» и ИСД. Впрочем, прошлогодние показатели уже не отображают реального размера компании. С учетом последних приобретений выручка ДТЭК за 2012-й, по прогнозам аналитиков инвесткомпании Dragon Capital, составит около $10 млрд. Это уверенное второе место.
В 2000 году мало кто за пределами Донецкой области слышал о бизнесмене Ринате Ахметове. Именно тогда появилась на свет управляющая компания СКМ, которая за считанные годы получила контроль над крупнейшими металлургическими заводами Донбасса. Поначалу энергетика рассматривалась Ахметовым как вспомогательный бизнес. «Для того чтобы металлургические активы работали бесперебойно, нужно было увеличивать долю в других секторах», – объясняет генеральный директор ДТЭК Максим Тимченко, оговариваясь, что в СКМ с самого начала видели в энергетическом направлении большой потенциал.
Войти в новый бизнес без скандала не получилось. В апреле 2001‑го «Укрспецюст», специализирующийся на продаже залогового и конфискованного имущества, спешно провел аукцион, на котором за 206,9 млн гривен продал три теплоэлектростанции «Донбассэнерго» компании с труднопроизносимым названием «Техремпоставка». Формальной причиной для продажи стали несколько миллионов гривен задолженности станций за уголь. СКМ свою причастность к сделке не афишировала.
На следующий же день после аукциона в правительстве разразился грандиозный скандал. Гендиректор «Донбассэнерго» Игорь Смирнов заявил, что реальная стоимость станций – 1,1 млрд гривен. «Я доложил премьеру Виктору Ющенко, что происходит захват госимущества, – рассказывает Бондарь, возглавлявший в то время ФГИ. – Была даже создана специальная рабочая группа». Но у счастливого покупателя нашелся заступник. Губернатор Донецкой области Виктор Янукович заявил, что для экономики региона переход ТЭС в частную собственность – это очень хорошо.
Если войти в энергетический бизнес Ахметову помог Янукович, то за название своего энергетического холдинга он должен благодарить Леонида Кучму. Президент предложил донецким бизнесменам создать ассоциацию «Донбасская топливно‑энергетическая компания» (ДТЭК), которая объединяла бы их энергетические активы, чтобы повысить их эффективность за счет вертикальной интеграции. В ассоциацию должны были войти предприятия по добыче и обогащению угля, а также производству и дистрибуции электроэнергии. Возглавил ассоциацию нынешний глава Государственного агентства по энергоэффективности и энергосбережению Украины Николай Пашкевич.
Второй срок президентства Кучмы подходил к концу, в стране развернулась распродажа предприятий тяжелой промышленности. СКМ соперничала с другими олигархическими группами за горнодобывающие предприятия «Укррудпрома» и металлургический комбинат «Криворожсталь». В энергетике на продажу было выставлено одно из крупнейших в стране угольных предприятий – «Павлоградуголь». На него претендовала компания «Іспат Вугілля», входившая в империю индийского миллиардера Лакшми Миттала. Стартовая цена по тем временам была весьма высока – около $170 млн. Изначально СКМ не собиралась участвовать в этом проекте. Не передумай Ахметов, ДТЭК так и осталась бы скромной региональной компанией. Свою роль сыграли амбиции молодых менеджеров СКМ. К этому времени зоны ответственности в компании уже были распределены. Основной, металлургический, бизнес курировал Игорь Сырый. За энергетику отвечал Тимченко, который пришел в СКМ одновременно с Сырым, но его епархия оказалась значительно скромнее. Чтобы не отстать от коллеги, нужно было расширять зону ответственности. «Акционер и руководители СКМ поверили в идеи, которые представила наша команда, – рассказывает Тимченко. – В ходе жарких дебатов было принято решение, что вертикальная интеграция очень важна для нашего энергетического бизнеса». «Павлоградуголь» отлично подходил на роль ядра вертикально интегрированной корпорации. Основными потребителями его продукции были генерирующие компании «Западэнерго» и «Днепроэнерго», так что их поглощение становилось вопросом времени.
Конкуренция между СКМ и индийцами взвинтила цену на «Павлоградуголь» более чем в 1,5 раза. «Кучма – это все‑таки не Янукович, – говорит Бондарь. – Он не хотел отдавать активы Ахметову подешевле только за то, что тот – Ахметов».
Победа Ющенко на президентских выборах 2004 года спутала СКМ все карты. Главный спонсор избирательной кампании Януковича и участник сомнительных приватизационных сделок, Ахметов оказался в щекотливом положении. Обыск в его донецкой резиденции, реприватизация «Криворожстали», череда проверяющих на основных предприятиях, отъезд акционера на полгода за границу – вот будни СКМ в 2005‑м.
Чтобы не потерять нажитое, нужно было переходить в контрнаступление. Ахметов стал налаживать отношения с Ющенко и наведываться для бесед в американское посольство. Оппоненты должны были увидеть в нем прогрессивного бизнесмена, всей душой преданного идеалам демократии.
Аналогичные действия были предприняты на корпоративном фронте. В начале 2006 года генеральный директор СКМ Олег Попов созвал пресс‑конференцию, чтобы представить миру ДТЭК. Системообразующий игрок, ведущий бизнес по прозрачным западным стандартам, который через четыре‑пять лет будет готов к проведению IPO, – такое впечатление о ДТЭК должны были вынести журналисты с конференции.
Создавать образ открытой компании с понятной структурой пригласили иностранных менеджеров. Директором по стратегии стал Герман Айнбиндер из российского подразделения КPMG. Американца Гарри Левзли из энергетической корпорации AES позвали директором по производству.
Гендиректором ДТЭК был назначен Тимченко.
Бессменный руководитель ДТЭК скуп на эмоции. Его трудно представить не в строгом костюме и без галстука. Тимченко изъясняется короткими сухими предложениями, словно отдает приказы. Даже когда он шутит, остается ощущение, что он что‑то недоговаривает.
Сегодня отлаженность бизнес‑процессов в ДТЭК и четкость ее корпоративной структуры ставятся в пример студентам, изучающим менеджмент в отечественных бизнес‑школах. «С 2012‑го в нашей программе есть кейс, посвященный их корпоративному университету», – говорит координатор программ Киево‑Могилянской бизнес‑школы Виктор Оксенюк.
Жесткий, властный, решительный – так характеризуют главу крупнейшей энергетической компании коллеги и конкуренты. «Агрессивный – в хорошем смысле этого слова, прозападный менеджер, – отмечает председатель наблюдательного совета «Киевэнерго» Иван Плачков. – О таких говорят: идет к цели, не замечая препятствий. То что надо для бедлама, который творился в украинской энергетике».
Компенсации топ‑менеджеров ДТЭК – одни из самых высоких в Украине. Для 12 руководителей высшего звена с 2009 года действует пятилетняя бонусная программа: если все будет хорошо, они заработают $100 млн на всех.
Труд руководителей рангом ниже тоже щедро оплачивается, что развязывает Тимченко руки в кадровой политике. «ДТЭК постоянно находится в поиске высококлассных менеджеров», – констатирует партнер рекрутингового агентства Talent Advisors Роман Бондарь. «Легко ли срабатываюсь с новыми людьми? Скорее, тут вопрос, сработается ли новый человек со мной», – объясняет свой подход к работе с персоналом Тимченко.
Сотрудники ДТЭК утверждают, что Тимченко не прощает своим топам крупных ошибок. Обычно это иллюстрируется историей Айнбиндера, курировавшего в ДТЭК проект по добыче газа в Черном море. Правительство Еханурова в 2006 году выдало структурам Ахметова лицензию на разработку Прикерченского участка шельфа, но через два года премьер Юлия Тимошенко ее аннулировала. Проект так и застрял на мертвой точке. В марте 2012‑го Айнбиндера перевели в Донецк развивать ветроэнергетику. «Новая роль Айнбиндера в конфигурации нашего бизнеса – наоборот, повышение, – не моргнув глазом, возражает Тимченко. – А ошибки я умею прощать. В компании до сих пор работают люди, которые допускали очень большие промахи».
Корпоративную культуру ДТЭК хорошо передает метафора Попова. «На одном из совещаний он сравнил «Метинвест» с казачьей вольницей, а ДТЭК назвал суворовским училищем», – рассказывает бывший сотрудник СКМ. Персонал за глаза именует Тимченко главнокомандующим. Сына военного, который собирался пойти по стопам отца, такое сравнение не раздражает. «Дисциплина в бизнесе очень важна, – убежден Тимченко. – Руководитель и сам должен быть дисциплинированным, и дисциплинировать подчиненных».
Отдельная история – соперничество между Сырым и Тимченко. По выручке металлургический бизнес по‑прежнему в несколько раз больше, но детище Тимченко растет намного быстрее. В 2010 году обе компании почти одновременно размещали еврооблигации. ДТЭК удалось привлечь средства на 0,5 процентного пункта дешевле, чем «Метинвест». «В компании был настоящий праздник», – рассказывает сотрудник ДТЭК. Наличие конкуренции Тимченко не отрицает, но говорит, что она скорее «дружеская» и помогает обоим бизнесам. «У нас в СКМ так выстроены отношения, что если «Метинвест» найдет электроэнергию или уголь на полпроцента дешевле, чем у нас, он купит там», – не шутит Тимченко.
Превращение ДТЭК в общенационального игрока пришлось на президентство Ющенко. По финансовым результатам компании за тот период не скажешь, что она работала в политически неблагоприятной обстановке. С 2006 по 2010 год доход ДТЭК возрос почти в пять раз. «Им достались лучшие активы плюс сработала ставка на вертикальную интеграцию, – объясняет такую динамику бывший министр энергетики Юрий Продан. – Финансовые результаты мало зависели от госрегулирования».
Что значит «им достались лучшие активы»? Вот характерный пример.
Крупнейшая электроэнергетическая компания страны – «Днепроэнерго» – с 2001‑го находилась в состоянии банкротства. В 2007 году Запорожский хозяйственный суд назначил ей спасителей – угольные предприятия ДТЭК. Они должны были погасить почти миллиардный долг компании и инвестировать в нее еще миллиард гривен. Схема вызывала много вопросов. Хотя бы потому, что в результате одобренных судом вливаний в капитал доля государства в компании сократилась с 76 до 50%. Зато ДТЭК увеличила свой пакет до 44,3%.
На досрочных выборах в Раду осенью 2007‑го Блок Юлии Тимошенко сделал лозунг «вернуть «Днепроэнерго» народу» одним из пунктов своей кампании. К оспариванию допэмиссии подключились структуры «Привата». Весной 2008 года в Киеве появились билборды с призывом «Юля, не предай! Верни «Днепроэнерго» народу». Через несколько дней на билбордах возникла еще более загадочная надпись: «Остановим реПРИВАТизацию «Днепроэнерго». Корпоративная война между СКМ и группой «Приват» выплеснулась из судов на улицы столицы.
Точку в войне билбордов поставил в апреле 2008‑го Верховный Суд, признавший допэмиссию незаконной.
Тимченко называет «Днепроэнерго» своей самой большой ошибкой: «История получила значительный резонанс, нас впутали в политику, – говорит он. – В результате мы переплатили за этот пакет в три раза и получили массу репутационных рисков».
Другой конфликт разгорелся вокруг экспорта электроэнергии. «Чтобы создать конкурентную среду по продаже доступа к сечению, необходимо было добиться изменения в законодательстве и ввести процедуру открытых аукционов», – рассказывает бывший директор по стратегии ДТЭК Виталий Бутенко. ДТЭК провела нужный закон через Верховную Раду, но Ющенко его ветировал. «Казалось, что существующую коррупционную модель ничто не сможет сломать», – отмечает Бутенко.
Неизвестно, как долго длилась бы эпопея с «Днепроэнерго» и доступом ДТЭК к экспорту, если бы не политические связи Ахметова. Зимой и весной 2009 года Партия регионов и БЮТ вели переговоры о формировании правящей коалиции и изменении Конституции. В мае голосами БЮТ и Партии регионов Рада преодолела вето на закон, устанавливающий аукционные правила доступа к экспорту электроэнергии. Тогда же правительство Тимошенко передумало возвращать «Днепроэнерго» народу. В марте 2009-го на собрании акционеров был представлен новый наблюдательный совет, лояльный ДТЭК. Через год в истории «Днепроэнерго» была поставлена точка. Представители государства проголосовали за то, чтобы не пересматривать итоги эмиссии. Гендиректор ДТЭК отрицает, что решение по «Днепроэнерго» было политически мотивировано. «Просто когда правительство посчитало, им стало понятно, что возвращать нам деньги будет невыгодно», – поясняет он.
После победы Януковича на президентских выборах 2010 года ДТЭК развернула наступление на всех фронтах. Начали с командных высот. Национальную комиссию регулирования энергетики возглавил Сергей Титенко, пользовавшийся репутацией человека Ахметова. До осени 2010‑го один собственник не мог контролировать более 25% всех генерирующих мощностей в стране. Комиссия подняла планку до 33%. «Постановление ослабило антимонопольные ограничения накануне приватизации», – отмечает эксперт по энергетике Константин Якуненко. ДТЭК – единственная частная компания, доля которой могла бы превысить 25%.
Тимченко хорошо подготовился к большой приватизации. К 2010 году ДТЭК скупила блокирующие пакеты всех интересных ей генерирующих компаний. Новая волна приватизации предусматривала, что государство оставит за собой 25% выставленных на продажу объектов. Это означало, что на конкурсы попадут пакеты размером от 25 до 45% акций. «Мало какой инвестор захочет сражаться за компанию, у которой уже есть акционер с блок-пакетом», – утверждает старший аналитик компании «Тройка Диалог» Сергей Невмержицкий. Это билет на войну.
УНИАН, Николай Лазаренко / POOL / УНИАН, Михаил Маркив / POOL / УНИАНТак дорого или дешево обошлись ДТЭК ее последние приобретения? «Мы покупали акции «Западэнерго» почти в два раза дороже, чем они стоят сейчас на фондовой бирже», – сообщает Тимченко. Это правда. Но украинская биржа – это сегодня не то место, где можно узнать справедливую стоимость компаний. «Наш фондовый рынок впитал в себя весь негатив финансовой ситуации в стране, – полагает Невмержицкий. – Сравнивать лучше с аналогичными зарубежными компаниями».
По расчетам Dragon Capital, «Западэнерго» досталась компании Ахметова исходя из оценки $124 за 1 кВт·ч установленной мощности. Акции «Днепроэнерго» обошлись еще дешевле: $77 за 1 Квт·ч. Для сравнения: аналогичные российские компании торгуются на бирже с коэффициентами от $170 до $350 за 1 кВт·ч. «В среднем ДТЭК заплатила в полтора‑два раза меньше справедливой стоимости за каждую компанию», – резюмирует эксперт Института энергетических исследований Юрий Корольчук.
Что может возразить Тимченко? «Я готов вступить в публичную дискуссию с каждым, кто утверждает, что мы заплатили за активы мало», – обещает он.
Не слишком ли далеко зашла ДТЭК в своей экспансии? Только число ее сотрудников при президенте Януковиче увеличилось в четыре раза. Тимченко признается, что порой компания покупала ситуацию, которая была ей не до конца ясна. Например, в распределительной компании «Крымэнерго», которую ДТЭК приобрела этим летом, коррупция достигала таких масштабов, что к решению проблемы пришлось подключать МВД и СБУ. В «Западэнерго» часть энергоблоков не модернизировалась с середины прошлого столетия. «Киевэнерго» можно сравнить с электрическим стулом, – считает Плачков. – Киевляне не простят ДТЭК ошибок».
Тимченко уверяет, что сможет довести до ума все новые приобретения. «Кредитный портфель компании – $2 млрд. Мы готовы привлечь столько же для развития», – отмечает он. Кредиторы любят ДТЭК. Тимченко гордится тем, что его компания – одна из немногих в Украине, которую кредитуют без залога.
Доступ к кредитам не решит всех проблем компании, которая расширяется так быстро. «ДТЭК может столкнуться с двумя основными трудностями: кадровым дефицитом и проблемой долгосрочного развития бизнес-модели. Масштабы и темпы заданы очень серьезные, – говорит Бутенко. – Но искренне желаю удачи».
ДТЭК не собирается останавливаться на достигнутом. Потенциальные объекты поглощения – генерирующие компании «Центрэнерго» и «Донбассэнерго». В прошлом году руководители ДТЭК проявляли интерес к атомной и гидроэнергетике. Стратегия компании до 2030‑го предусматривает превращение ДТЭК в крупного игрока на нефтегазовом рынке, который будет добывать 3 млрд куб. м газа в год.
Может ли у ДТЭК появиться в Украине достойный конкурент? Едва ли. Другое дело – партнер. Директор по внешним связям ДТЭК Александр Толкач так и сказал участникам круглого стола «Реформа энергетического сектора», проходившего в 2011 году в Брюсселе: «Мы понимаем, что иностранные инвесторы не готовы приходить на украинский рынок. Поэтому они могут сотрудничать с такими компаниями, как наша: присоединиться к IPO или просто инвестировать. Украина сегодня открыта для этого».
Джерело
Немає коментарів:
Дописати коментар